| В 1892 г. отец Философ был назначен настоятелем храма преподобномученика Андрея Критского при Экспедиции заготовления государственных бумаг (казначейства) , строительством которого ему пришлось руководить и настоятелем которого ему суждено было оставаться на протяжении более чем 20 лет. Двадцать шесть лет он являлся председателем «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви», успешно противодействуя антицерковным течениям.
В 1893 году Философ был избран гласным Санкт-Петербургской городской Думы от духовенства и нёс свои полномочия до 1917 года. Он принимал участие в устройстве в городе ночлежных домов, сиротских приютов, богаделен, его стараниями в Санкт-Петербурге и окрестностях было возведено 12 храмов, самый большой из них — храм Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Кроме того, можно назвать церкви Петра и Павла в Лесном, преподобного Сергия Радонежского на Новосивковской улице, преподобного Серафима Саровского за Нарвской заставой, Предтеченский храм на Выборжской стороне, Герасимовскую церковь, Исидоро-Юрьевский храм. |
Сам батюшка, имея большую семью (у него было десять детей), жил очень скромно. Всё множество общественных званий и должностей, которые он нёс во славу Божию, средств к существованию не приносили. Через его руки, как Председателя комитетов по строительству храмов, проходили огромные суммы денег, а он давал частные уроки, чтобы прокормить семью.
Известен был батюшка и как редактор и цензор таких столичных духовных журналов как «Санкт-Петербургский Духовный Вестник» (издавался с 1894 года), «Отдых христианина» (с 1901 года), «Православно-Русское слово» (с 1902 года).
Отец Философ был одним из ближайших сподвижников священномученика митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина (Казанского) которого, в бытность того студентом Духовной Академии, батюшка активно привлекал к проповеднической деятельности в рабочей среде Санкт-Петербурга. Узы духовной дружбы связывали его и со Святейшим Патриархом Тихоном.
Почти двадцать лет отец Философ являлся духовным сыном святого праведного Иоанна Кронштадтского, который часто бывал у него дома и благословлял все его начинания во благо Церкви. Святой пастырь доверил отцу Философу быть посредником в своей переписка со Святителем Феофаном, Вышенским затворником.
В 1913 году батюшка был назначен на должность настоятеля Казанского кафедрального собора в Санкт-Петербурге. Во время 1-й Мировой войны отец Философ отдал свою квартиру под лазарет для раненых воинов, а сам с семьёй переехал в небольшое казённое помещение. Неоднократно и сам он выезжал районы боевых действий, сопровождая транспорты с необходимыми воинам вещами и продуктами, стремясь всеми силами вдохновить и поддержать защитников Отечества.
Крестом отверзается небо...
Мученический подвиг протоиерея Философа Орнатского
Наступил грозный 1917 год. Его начало, казалось, не предвещало никаких горестей и бед. Русская армия, численность которой превышала 8 миллионов человек, стояла на пороге победы. Она была в избытке обеспечена техникой, боеприпасами и снаряжением. Среди офицеров и нижних чинов царил высокий боевой дух. Все ожидали скорейшего окончания войны. В случае победы Россия становилась самой могущественной державой мира... Вот тогда-то ее врагами был совершен февральский переворот, в результате которого Государь Император Николай II, преданный и обманутый всем своим окружением, 2 марта 1917 года отрекся от престола. К моменту отречения Государя Императора от престола в народе настолько угас дух Православия и иссякло живое монархическое чувство, что был утерян сам смысл существования православной монархии. Ведь состоит он в нерушимом единении царя с народом, основанном на взаимной любви.Теоретически власть можно было удержать штыками, создав в России нечто вроде ГУЛАГа. Но это был бы уже кровавый диктатор, а не христианский Государь, который любим и почитаем народом. Человека невозможно насильно сделать православным христианином. Господь наш Иисус Христос никого не призывает к Себе насильно. Да и можно ли заставить человека кого-то любить насильно?
Прежде всего, Государь не хотел кровопролития. С другой стороны. Помазанник Божий глубоко понял сердцем, что он одинок в своем царском служении. С истинным христианским смирением отдал он себя в руки Промысла Божия, сменив царский венец на венец терновый...
Последовавшие за этим события отразились и на жизни церковной. Святейший Синод уволил на покой митрополита Петроградского Питирима (Окнова), и, 6 марта 1917 года, во временное управление Петроградской епархией вступил епископ Гдовский Вениамин (Казанский).
Подобно происходившим в обществе разделениям, начались разделения и в церковной среде. В Петрограде, некоторые из участников существовавшей в 1905 году "группы 32-х священников" создали "Союз церковного обновления" (186, 187, 188). Другими инициативными группами были созданы "Союз прогрессивного петроградского духовенства" (189) и "Союз демократического духовенства и мирян" (190). Вскоре эти три группировки объединились в "Союз демократического православного духовенства и мирян". О многом говорило само название этого "союза" , вмещавшее в себя два несовместимых понятия - "демократия" и "православие". Председателем "союза" был избран священник Д. Попов. В число членов "союза" вошли протоиереи И. Егоров, М. Попов, К. Агеев; священники А. Боярский, А. Введенский, С. Фокко, А. Мейер, В. Соколов; диакон Т. Скобелев, профессор Б. Титлинов и другие. Это были люди, которые не имели ни малейшего авторитета в Петроградской епархии. Однако, пользуясь поддержкой Временного правительства, участники этой либеральной группировки проповедовали идеи "христианского социализма", идеи переустройства церковной жизни и реформы православного вероучения. В 1917 году "союз" был весьма малочисленным, и он не мог оказать заметного влияния на ход событий в Петроградской епархии. Но через несколько лет его основные участники встали во главе обновленческого раскола.
В противовес этой группе отщепенцев большинством петроградского духовенства и мирян во главе с владыкой Вениамином (Казанским) был создан "Союз Церковного Единения". Его ядро составили участники Общества религиозно-нравственного просвещения и Общества в память отца Иоанна Кронштадтского - протоиереи Ф. Орнатский, П. Миртов, П. Лахостский, П. Кульбуш, А. Ставровский, П. Скипетров, И. Орнатский, М. Прудников и многие другие. Для владыки Вениамина в его непростом служении во многом главной опорой был отец Философ Орнатский, к советам и молитвам которого постоянно прибегал молодой петроградский архипастырь.
Собрания "Союза Церковного Единения" проходили в зале Общества религиозно-нравственного просвещения на Стремянной. В собраниях 18 и 24 апреля 1917 года под председательством управляющего Петроградской епархией епископа Гдовского Вениамина (Казанского) была принята программа "Союза" и определены его главнейшие цели: "Объединение клира и мирян всей Православной Церкви на почве не политических платформ или веяний современной политической жизни, а на почве христианской задачи. Христова делания, которое, прежде всего требует свободы внутренней, а не внешней" (194, 195). Тогда же был создан комитет, которому было поручено войти в сношение со всеми епархиальными, уездными, благочиннеческими и другими организациями и призвать их к единению.
В то трудное время зал Общества религиозно-нравственного просвещения на Стремянной стал центром церковно-общественной жизни российской столицы. Вот только некоторые из потока сообщений о тогдашних церковных событиях:
"В Вербное воскресенье на многолюдном собрании петроградского духовенства и мирян в зале Общества распространения религиозно-нравственного просвещения было решено составить организационный комитет для выборов Петроградского митрополита" (195).
"Сегодня, в среду, в 6 часов вечера на Стремянной, в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоится общее собрание духовенства и мирян епархии по вопросу об организации приходских собраний" (197).
"В воскресенье, 16 апреля, в зале Общества религиозно-нравственного просвещения открываются заседания Петроградского епархиального организационного комитета, в который входят представители духовенства и мирян от большинства благочинии епархии" (198).
"16 и 17 апреля в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоятся собрания организационного совещания по выборам епископа на Петроградскую кафедру. Председательствует протоиерей П. Н. Лахостский" (197).
"Собрание Петроградской организационной группы по объединению ученого монашества состоится в зале на Стремянной улице. Председатель оргкомитета, иеромонах Мануил (Лемешевский) (впоследствии - митрополит. - Ред.) (200).
"4 мая в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоялось многолюдное собрание пастырей и мирян. Был заслушан протокол организационного совещания по выборам Петроградского епископа" (201).
Выборы правящего архиерея Петроградской епархии состоялись 24 мая в Казанском соборе. Свободным голосованием клира и мирян из семи авторитетных кандидатов подавляющим большинством голосов был избран владыка Вениамин (Казанский). 25 мая он был возведен в сан архиепископа с присвоением титула "Петроградский и Ладожский" (Синодальным определением от 14-17 июня 1917 г. епархиальный титул владыки был изменен на "Петроградский и Гдовский"). Одним из первых поздравил молодого святителя отец Философ Орнатский.
На следующий день начал работу Петроградский епархиальный Собор. В сообщении о нем говорилось: "25 мая открылся чрезвычайный епархиальный съезд, переименованный в Собор. Его составили все 1600 делегатов, принимавших участие в избрании петроградского епископа. Председатель Собора - митрофорный протоиерей Ф. Н. Орнатский. Собор был открыт вновь избранным Петроградским архипастырем, архиепископом Вениамином, сказавшим теплое вступительное слово.
Утверждена обширная программа Собора. Собор выработал особое воззвание по поводу переживаемой Родиной тяжелой годины, когда целостности и единству России грозит опасность как от внешнего врага, так и от нестроений, насилия и анархии во внутренней жизни государства" (202).
В то время в стране началась разруха: фронт вплотную приблизился к столице; повсюду возникали стихийные митинги; продолжались уличные беспорядки, выливавшиеся в кровопролития; царили озлобление и рознь; совершались хищения и грабежи.
Из Воззвания Петроградского Собора к гражданам России:
"...Враг ворвался в страну нашу, - осквернил наши святые храмы, ограбил и сжег наши города и селения, избивал жителей, насиловал женщин, истязает бесчеловечно пленных братии наших... Среди тяжких этих испытаний и других бедствий, нам ниспосланных, среди народа нашего воцарилась рознь --брат пошел на брата. Земля наша покрылась огнем пожаров. - мучительно стонет церковный набат, слышны вопли ограбленных и погибающих...
Первый, свободно-избранный Петроградский епархиальный Собор, - мы, миряне и духовенство, избравшие по своему сердцу архипастыря своего, - взываем:
"Безумцы, остановитесь! Забудьте распри! Враг у ворот столицы государства нашего. Под шум взаимных ваших распрей он ринется на нас, разорит, погубит дорогую нашу Родину, погубит свободу нашу! Вы не ведаете, что творите: ослепленные злобою вы идете друг на друга, вы преступно проливаете братскую кровь!
...Бросьте распри - отразите врага! Освободите, спасите Родину! Она погибает! Помните, в единении сила!
Мать Церковь зовет вас на подвиг святой!" (203)
В это страшное время отец Философ Орнатский чудом продолжает оказывать помощь воинам русской армии, фактически брошенной на произвол судьбы Временным правительством:
"Настоятелю Казанского собора протоиерею Ф. Н. Орнатскому
Петроград, Казанская ул., 1
Командир 145-го пехотного Новочеркасского Императора
Александра III-го полка 18 мая 1917 года N 6787
Действующая армия
Ваше Высокоблагословение!
Я, господа офицеры и солдаты вверенного мне полка сердечно благодарят Вас за присланные Вами подарки. Они прибыли в полк 12-го мая и 13-го розданы солдатам.
Согласно выраженного Вами пожелания подарки распределены между нами и 147 Самарским полком. Вдали от родных и друзей отрадно видеть, что тыл заботится о нас и не забывает действующей армии.
Примите уверение в совершенном почтении и глубоком уважении И. Штакельберг" (204).
28 мая состоялось торжественное вступление архиепископа Вениамина на Петроградскую кафедру. Многочисленные крестные ходы от столичных церквей сошлись на площади перед Александро-Невской Лаврой, откуда вышел крестный ход, возглавляемый владыкой Вениамином. Величественная процессия направилась по Невскому проспекту к Казанскому собору. Архиепископ Вениамин совершил в соборе поклонение чудотворной Казанской иконе Божией Матери. Затем крестный ход направился к Исаакиевскому собору, где был совершен торжественный молебен при общенародном пении. Архиепископ Вениамин прочитал молитву на вступление новоизбранного архиерея на кафедру, а затем протоиереи Философ Орнатский и Сергий Соллертинский трижды посаждали Владыку на горнее место при пении "Аксиос!" (205).
В последующие дни продолжил работу Петроградский епархиальный Собор. На нем впервые был принят ряд важных постановлений: 1) о Епархиальном Совете, духовной консистории и взаимоотношениях органов епархиального управления; 2) о приходском совете и его деятельности; 3) о церковно-приходской школе и религиозном обучении в школах министерства народного просвещения; 4) об открытии церковных вечерних курсов и средних учебных заведений со всеми правами светских учебных заведений и ряд других (205, 206, 207, 208).
Собор закончил работу 20 июня, а 23 июня в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоялось епархиальное собрание духовенства и мирян, на котором делегаты от Петрограда на Всероссийский съезд духовенства и мирян в Москве предложили доклады имевшие отношение к работе съезда.
Главнейшим событием в церковной жизни России того времени был предстоявший Всероссийский Поместный Собор (Всероссийский Церковный Собор). С 9 июля в зале на Стремянной по инициативе "Союза Церковного Единения" проходили собрания, на которых обсуждались вопросы, связанные с созывом Всероссийского Церковного Собора.
А вскоре Временное правительство еще раз показало свое истинное лицо - 14 июля было издано Постановление о свободе совести, согласно которому 14-летний ребенок без дозволения родителей мог принять любое вероисповедание или стать атеистом. Это был прямой вызов, брошенный православному народу... Вопрос об отношении Церкви к этой акции предстояло обсудить Всероссийскому Поместному Собору.
В связи с предстоящим Собором Святейший Синод переносил свои заседания в Москву, а в Петрограде, в соответствии с Определением Синода, учреждалась Синодальная Контора: "От 21-26 июля за N4652 постановлено: 1) ввиду предстоящего 15 августа сего года открытия в г. Москве Всероссийского Поместного Церковного Собора, заседания Святейшего Синода в Петрограде закончить 2 августа сего года и открыть таковые в Москве 9 августа; 2) на время пребывания Святейшего Синода в Москве учредить в Петрограде Синодальную Контору в составе преосвященного Вениамина, архиепископа Петроградского, с званием первоприсутствующего, викариев Петроградской епархии преосвященных Нарвского и Лужского, настоятеля Казанского собора протоиерея Философа Орнатского и помощника протопресвитера военного и морского духовенства протоиерея Иоанна Морева" (209).
Члены Синодальной Конторы являлись полномочными представителями высшей церковной власти в Петрограде. В связи с переживаемым страной тревожным временем им приходилось решать множество сложных практических вопросов.
Продолжалась тяжелая, теперь уже связанная со многими поражениями, кровопролитная война. В сражениях принимало героическое участие множество русских женщин - сестры милосердия, разведчицы, сотрудницы технических служб. Многие из них отдали свою жизнь во имя спасения Отчизны. По предложению отца Философа Орнатского 26 июля была совершена архиерейским служением панихида по всем павшим в боях женщинам-воинам. На эту панихиду вместе с Владыкой Вениамином и отцом Философом вышел сонм петроградских священнослужителей. "Громадный собор до тесноты был переполнен молящимися. Настоятель собора протоиерей Философ Николаевич Орнатский сказал проникновенное слово памяти погибшим с честью за свою Родину и поставил их подвиг в пример многим. Трогателен был момент провозглашения протодиаконом вечной памяти женщинам, жизнь свою положившим в борьбе за славу России. Все опустились на колени, обширное церковное пространство огласилось рыданиями..." (210).
По-прежнему совершались в Казанском соборе ежедневные моления перед чудотворным Казанским образом Божией Матери о даровании победы русскому христолюбивому воинству. К ним теперь присоединились молитвы о прекращении междоусобной брани.
Много сил отдавал отец Философ делу оказания помощи воинам-инвалидам, покидавшим лазарет Казанского собора после лечения. Они обеспечивались одеждой, теплым бельем, обувью и денежным пособием для возвращения в родные места. Господь помогал батюшке находить благодетелей и для этих целей.
8 августа в зале на Стремянной состоялись выборы делегатов на Всероссийский Поместный Собор от петроградского духовенства. Единодушным решением собрания были избраны протоиереи Петр Миртов и Павел Лахостский. Вместе с вошедшими в состав Собора по должности архиепископом Вениамином и протопресвитером военного и морского духовенства Георгием Шавельским они отбыли в Москву. Здесь можно отметить, что все четыре названных члена Поместного Собора от Петрограда в течение многих лет были деятельнейшими участниками Общества распространения религиозно-нравственного просвещения. За два дня до открытия Собора Святейший Синод возвел владыку Вениамина (Казанского) в сан митрополита.
Всероссийский Поместный Собор открылся в храме Христа Спасителя в праздник Успения Пресвятой Богородицы, 15 августа. Это был день, которого православная Россия ждала уже более 200 лет. Первое заседание Собора состоялось на следующий день. На нем были зачитаны многочисленные приветствия, направленные в адрес Собора. В числе первых выступил протоиерей Павел Лахостский с посланием от Общества религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви. Оно заканчивалось словами: "Неисчислимый сонм святых и праведных отец, прежде отшедших от нас ко Господу и взирающих ныне на дела наши из горнего мира, да соучаствуют Собору в его мыслях и деяниях на благо Святой Церкви и во славу Единого в Троице славимого Бога, Ему же честь и поклонение да пребудет от рода нашего во веки" (211). Послание подписали Председатель Общества протоиерей Философ Орнатский и члены Совета Общества.
Промыслом Божиим Поместный Собор Русской Православной Церкви был созван в один из тяжелейших периодов церковной истории. На заседаниях Собору предстояло принять ряд ответственнейших решений, определявших на многие годы пути Церкви в ее шествии по стихиям мира сего. Кормило корабля церковного находилось в руках у Того, Кто изрек "...Я создам Церковь Мою и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16, 18).
В августе произошло еще одно важное событие в церковной жизни Петрограда - впервые в России для объединения деятельности всех приходских советов было учреждено Братство приходских советов города Петрограда и Петроградской епархии (212). Одним из главных инициаторов создания этого Братства был отец Философ Орнатский, давний сторонник возрождения соборных начал в приходской жизни. В дальнейшем подобные братства возникали по всей стране. Они необыкновенно способствовали делу сплочения верующих и духовенства в годы начинавшихся открытых гонений за веру. Уже в самом начале своего существования Петроградское Братство приходских советов насчитывало несколько десятков тысяч человек. Со временем деятельность Братства принимала все большее и большее значение в жизни епархии.
В день праздника Всемирного Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, 14 сентября, по решению Всероссийского Поместного Собора было совершено всенародное моление о спасении России, которому предшествовал покаянный трехдневный пост. Особой торжественностью отличалось моление в Казанском соборе Петрограда, где вновь не скрывали верующие своих искренних слез после вдохновенного слова отца Философа Орнатского.
Еще 20 июля, сразу же после Постановления о свободе совести, Временное правительство издало закон о передаче церковно-приходских школ в ведение министерства народного просвещения, что фактически означало отмену преподавания в школе Закона Божия. Это решение Временного правительства, направленное прямо против Православия, не затрагивало конфессиональных школ других вероисповеданий, находившихся на территории России.
11 октября от имени Временного правительства Керенский отклонил просьбу делегации Поместного Собора об отмене закона от 20 июля, ссылаясь на то, что новый государственный строй должен быть внеконфессиональным.
Незамедлительно в Петрограде, при участии отца Философа Орнатского, был создан Союз родительских комитетов, который начал отстаивать принцип обязательности преподавания Закона Божия в средней школе (213).
Обстановка в Петрограде все более и более накалялась. Временное правительство уже не могло контролировать ситуацию в стране. По благословению митрополита Вениамина 22 октября, в день празднования Казанской иконе Божией Матери, должен был состояться грандиозный крестный ход казачьих частей, расположенных в столице, с участием всех верующих Петрограда. Путь следования крестного хода проходил по главным улицам города, в том числе и по Суворовскому проспекту мимо Смольного, где находилось главное гнездо заговорщиков, готовивших октябрьский переворот (214, 215).
Вечером 21 октября, по указанию Керенского, командующий Петроградским военным округом полковник Полковников категорически запретил представителям Союза казачьих войск проведение намеченного крестного хода. Через три дня большевики арестовали временных правителей. За ненадобностью. Как выполнивших свою часть задачи по уничтожению русского православного государства. Керенский предусмотрительно покинул Петроград в ночь на 22 октября.
Уже 31 октября Святой Церкви был явлен мученик за веру Христову, первый из убиенных православных священников, - в Царском Селе был зверски убит большевиками протоиерей Иоанн Александрович Кочуров . Духовные чада батюшки отца Иоанна прислали отцу Философу Орнатскому письмо с подробностями мученической кончины царскосельского пастыря. Это письмо отец Философ сразу опубликовал в "Церковном вестнике", там же он напечатал объявление: "В среду, 8 ноября, в девятый день по кончине протоиерея Иоанна Кочурова, убиенного 31 октября в Царском Селе, будет совершена в Казанском соборе в 3 часа дня архиерейским служением панихида по протоиерею Иоанну и всем православным христианам, в междоусобной брани убиенным. Приходское духовенство, свободное от служебных обязанностей по приходу, приглашается на панихиду. Ризы белые" (216, 217).
Часто с любовью вспоминал отец Философ своего ученика, студента-проповедника Ивана Кочурова, уехавшего после Духовной Академии служить миссионером в далекую Алеутскую епархию. Ныне же батюшка провожал отца Иоанна в небесные обители...
А 5 ноября в петроградском Казанском соборе было совершено общегородское моление о умиротворении Отечества. Храм был переполнен молящимися. Божественную литургию совершил первый викарий Петроградской епархии, епископ Нарвский Геннадий (Туберозов) в сослужении протоиерея Философа Орнатского и другого петроградского духовенства. По окончании литургии отец Философ произнес глубоконазидательное слово. Затем на середину храма был вынесен Казанский чудотворный образ Божией Матери и перед ним соборне при всенародном пении был отслужен молебен о прекращении междоусобной брани (218).
В тот же день на Всероссийском Поместном Соборе святитель Тихон (Беллавин), митрополит Московский и Коломенский, по промыслу Божию, был избран и наречен Патриархом Московским и всея России. Избрание совершалось под гром артиллерийской канонады.
Митрополит Вениамин писал тогда из Москвы отцу Философу:
"Усердно прошу Вас, по получении настоящего письма, отслужить благодарственный молебен перед чудотворным образом Заступницы христиан за спасение меня, грешного, от смертельной опасности. Заступлением Матери Божией, да чьими-то усердными молитвами я остался жив. Целую неделю провел я под выстрелами в осажденном Кремле.
Последние двое суток насельники Чудова монастыря спасались в подвале и подземной церкви святителя Ермогена, куда были перенесены и мощи святителя Алексия из соборного храма. Стену занимаемого мною помещения пробили два снаряда тяжелой артиллерии, разорвались и произвели большие разрушения. Из своей комнаты я вышел за несколько минут перед этим... Канонада усиливалась и мы с архиепископом Михаилом Гродненским (помяните и его) должны были полным ходом удалиться в нижний этаж... Две ночи и день прожили мы в келий одного иеромонаха. Спали, не раздеваясь. Ко всенощной и литургии под выстрелами ходили через двор в подземную церковь. Шла постоянная служба. Братия исповедовалась, причащалась Святых Тайн; служащие и не служащие - готовились к смерти... Меня особенно трогало, что на молебне по "Отче наш" пели тропарь "Заступнице усердная..." - я невольно падал на колени и со слезами молился... Остался цел среди ужасов...
Как не благодарить Господа и Царицу Небесную!" (219).
В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, 21 ноября, совершена интронизация Патриарха в Успенском соборе Кремля. Исполняя волю Божию, Поместный Собор восстановил патриаршество и канонический строй Русской Православной Церкви, и произошло это перед самыми тяжелыми испытаниями в ее истории. Тем самым Церковь была спасена от полного разгрома и разорения.
С каждым днем новая власть все более явно открывала свою сущность. Свергнув Самодержавие, враг рода человеческого с невиданной злобой обрушился на Православие. Уже в декабре появились постановления нового правительства, которые были непосредственно направлены на уничтожение Русской Православной Церкви. Декрет о земле лишал церкви и монастыри земельных наделов. Национализация частных банков привела к утрате хранившихся там вкладов духовенства. В ведение светских органов передавалась регистрация актов гражданского состояния - рождений, браков и кончин. Вся система образования, включая духовные учебные заведения, входила в подчинение комиссариата по народному просвещению...
В это время отец Философ Орнатский выступает перед паствой с призывами к объединению русских православных людей вокруг храмов, чтобы встать на защиту святынь земли Русской.
На заседании Братства приходских советов Петрограда и Петроградской епархии, состоявшемся в зале Общества религиозно-нравственного просвещения на Стремянной 11 декабря, отец Философ говорил о тех препятствиях, которые мешают нормальной жизни Церкви:
"Главным препятствием, по условиям переживаемого времени, является вмешательство в жизнь приходов разного рода организаций, присвоивших себе власть! Это в то время, когда другие конфессии и секты пользуются полной свободой вероисповедания. Как тут не возникнуть глубокому возмущению православного русского народа.." (220).
На состоявшемся вскоре заседании Союза родительских комитетов батюшка горячо призывает собравшихся всеми силами добиваться от новых властей возвращения в программу обучения их детей Закона Божия, ибо в противном случае пошатнется вековая система нравственных ценностей русской нации.
Так, с первых дней захвата власти в России богоборческим режимом, протоиерей Философ Орнатский явил себя бесстрашным обличителем гонителей Церкви Христовой. Такова была о нем воля Божия...
1 декабря 1917 года был рукоположен во епископа Ревельского, викария Рижской епархии, архимандрит Платон Кульбуш - давний сподвижник отца Философа, принявший монашеский постриг, протоиерей Павел Петрович Кульбуш, (впоследствии - новомученик). Епископскую хиротонию совершили митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) и другие иерархи.
В тот же день в газетах был опубликован проект декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви. Для петроградских властей это послужило сигналом к началу насильственного присвоения церковного достояния. Да и самый декрет, впоследствии опубликованный под названием закона о свободе совести, представлял собою акт вопиющего беззакония, дававший богоборцам неслыханное право на уничтожение Русской Православной Церкви. Право сильного на убийства и открытые грабежи...
Вечером 2 января 1918 года управляющему Петроградской Синодальной типографией была вручена следующая бумага: "Сим извещается, что Синодальная типография с 1-го января переходит в ведение Технического Совета по управлению Государственными типографиями при Комиссариате по Народному Просвещению... Правительственный комиссар Лебедев-Полянский" (221). Тем самым прекращался выпуск Синодальных "Церковных Ведомостей" и "Церковно-общественного вестника" - периодических изданий Русской Православной Церкви. Прибывший в типографию комиссар заявил, что правительство не остановится и перед применением вооруженной силы...
13 января вооруженный отряд матросов и солдат прибыл в Александро-Невскую Лавру. Наместнику Лавры, епископу Елисаветградскому Прокопию (Титову), викарию Херсонской епархии, была предъявлена такая бумага: "Вследствие постановления Народного Комиссара о реквизиции всех помещений со всем инвентарем и ценностями, принадлежащих Александро-Невской Лавре, настоящим предписывается Вам сдать все имеющиеся у Вас дела по Управлению домами, имуществом и капиталами Лавры уполномоченному лицу... Народный Комиссар Коллонтай" (222)...
Уже 10 января митрополит Вениамин направил в Совнарком обстоятельное письмо, в котором в спокойной и беззлобной форме предупредил власти о нежелательности применения резких мер, оскорбляющих религиозные чувства народа.
11 января под председательством владыки Вениамина состоялось собрание Братства приходских советов Петрограда и Петроградской епархии. Оно вынесло резолюцию протеста, направленную в Совнарком. Представители приходских советов заявили, что рассматривают захват Синодальной типографии, закрытие ряда храмов и покушения на захват помещений других духовных учреждений, как явное гонение на Церковь (223).
Еще одно собрание в зале Общества религиозно-нравственного просвещения состоялось 14 января. В его резолюции говорилось: "Многолюднейшее пастырско-мирянское собрание, заслушав доклад о попытке захватить 13 января, по приказанию комиссара по призрению г-жи Коллонтай, Александро-Невскую Лавру, и отобрать ее помещения и имущество... постановило: всячески противиться этому, и вообще твердо заявить комиссарам, что православный Русский народ не допустит отобрания имущества у монастырей и храмов, которые он своею любовию и усердием украсил, принося свои лепты в обители за тысячи верст, - не допустит поругания его заветных святынь, встанет на их защиту от поношения со стороны тех, кои будучи не русскими и не православными, этих святынь не могут понимать и ценить..." (224).
17 января в Александро-Невскую Лавру вновь явился комиссар и потребовал немедленной передачи ему Лавры со всеми зданиями, имуществом и капиталами. В тот же день в зале на Стремянной состоялось многолюдное собрание духовенства и представителей приходов: "Громадный зал не мог вместить всех, желавших проникнуть в него, хотя и был переполнен до последней возможности... Настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский вносит предложение: в наступающее воскресение устроить крестные ходы из всех храмов столицы к Александро-Невской Лавре. Собрание единогласно принимает это предложение" (225).
Несмотря на протесты верующих людей, 19 января в Лавру прибыл отряд матросов и красногвардейцев. Наместник Лавры епископ Прокопий и члены Духовного Собора Лавры были арестованы.
Тотчас же с соборной колокольни раздался набатный звон, подхваченный всеми другими церквами Лавры. К монастырю устремились толпы народа. Налетчиков разоружили и выпроводили за пределы Лавры. Тем временем из Смольного прибыло подкрепление на грузовиках с пулеметами. В стенах святой обители раздались выстрелы. При этом был смертельно ранен настоятель церкви в честь иконы Пресвятой Богородицы "Всех Скорбящих Радость" протоиерей Петр Иванович Скипетров, родственник и близкий сподвижник отца Философа Орнатского. Отец Петр и отец Философ были женаты на родных сестрах. Находившиеся у митрополита Вениамина отец Философ и Председатель Братства приходских советов протоиерей Николай Рудинский доставили батюшку отца Петра в Лаврскую больницу. Вечером отец Петр предал свою душу Господу.
Тем временем в Лавру все прибывал и прибывал верующий народ. Прибыли депутации от рабочих ряда предприятий, в том числе от Стеклянного и Фарфорового заводов, где проповедовал отец Петр Скипетров и от Экспедиции заготовления Государственных бумаг, выразившие готовность защищать Лавру до последней возможности. По свидетельству епископа Прокопия, настроение народных масс было таково, что больших усилий стоило удержать их от сопротивления вооруженным насильникам. Нападавшим пришлось снять пулеметы и ретироваться.
Так простые верующие люди, встав на защиту Матери Церкви, отстояли главную святыню Петрограда. "Церковные ведомости", издание которых по предложению отца Философа Орнатского удалось возобновить в типографии Общества религиозно-нравственного просвещения, отмечали: "Лавру и ее церкви стали наполнять толпы богомольцев... Многие молящиеся круглые сутки в последнее время проводят в Лавре, готовые всегда встать на защиту поругаемых святынь...
То чувство бесконечного негодования, которое вызвали в народных массах набеги красногвардейцев на Лавру по предписаниям г-жи Коллонтай, смутило даже новых деспотов из Смольного. Теперь они предлагают наместнику Лавры успокоить взволнованный народ и заявляют, что их неправильно поняли..." (226).
В субботу, 20 января, во время вечернего богослужения в Казанском соборе его настоятелем, протоиереем Философом Орнатским, впервые было оглашено воззвание Святейшего Патриарха Тихона от 19 января: "Зовем вас, верующих и верных чад Церкви: станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери вашей... А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас на эти страдания вместе с собою..." (227).
Отцу Философу удалось размножить послание и разослать по всем церквам Петрограда для прочтения за литургией после Евангелия или причастного стиха в воскресенье, 21 января.
В тот день с 11 часов утра потянулись к Александро-Невской Лавре крестные ходы от всех столичных церквей. Самые многочисленные направлялись из Троицкой церкви Общества религиозно-нравственного просвещения на Стремянной, из Казанского собора, от Спасо-Сенновской церкви и от Воскресенского храма у Варшавского вокзала, где собрались десятки тысяч представителей братств трезвости. С ними слились огромные потоки богомольцев из Московского и Нарвского районов. Крестные ходы шли также с Лиговки, Покровки, с Выборгской стороны. К ним присоединялись тысячи верующих людей. По подсчетам корреспондентов число участников крестных ходов составляло от несколько сот тысяч до полумиллиона человек (228). Все знали о событиях в Лавре, знали, что в любую минуту вновь могут раздаться выстрелы, но были готовы пострадать за веру и Святую Церковь.
"Там и здесь видны были слезы, но это были слезы радости, той неземной неизреченной радости, которая наполняла сердца христианских мучеников посреди жесточайших страданий. В некоторых церквах все молящиеся исповедывались в субботу общей исповедью, а на другой день приобщались Святых Тайн.
Настроение участников крестного хода передается и проходящей по улице толпе. Многие становятся на колени на мокрый снег и кладут земные поклоны..." (229).
Богомольны несли среди множества икон всероссийские святыни - икону Христа Спасителя из домика Петра Великого, чудотворные иконы - Казанский образ Божией Матери из Казанского собора и Владимирский образ - из Владимирской церкви.
К часу дня около 200 шествий слились в один крестный ход. Лаврская площадь не могла вместить всех верующих, и они заполнили все ближайшие улицы. Над головами людей возвышались хоругви, кресты, иконы.
Во втором часу под звон колоколов из Лавры вышел крестный ход во главе с митрополитом Вениамином. Владыка Вениамин поднялся на специальный помост, сооруженный на площади. Лаврский протодиакон громовым голосом прочитал воззвание Святейшего Патриарха Тихона, после чего был совершен молебен об умиротворении и спасении Богохранимой державы Российской. Пел весь народ.
Затем величественный крестный ход направился по Невскому проспекту к Казанскому собору при непрерывном всенародном пении. Слышались молитвенные возглашения: "Пресвятая Богородице, спаси и сохрани нас", "Святый благоверный княже Александре, моли Бога о нас". Светлые, радостные лица, пасхальное настроение...
Огромная Казанская площадь, все прилегающее к собору пространство и Невский проспект заполнены множеством народа. После молебна митрополит Вениамин, с необыкновенным подъемом, произнес краткую речь. "Христос воскресе!" - воскликнул архипастырь, и площадь огласилась громоподобным ответом сотен тысяч голосов: "Воистину воскресе!". Слезы текли по лицам и женщин и мужчин. Многие опустились на колени.
"То, что Христос воскрес, - продолжал митрополит Вениамин, - является основой нашей веры. С ней мы не погибнем! Будем теперь стоять в вере до готовности пострадать до самой смерти, как завещал нам отец Петр Скипетров, убитый у порога кабинета своего архипастыря" (Отец Петр был смертельно ранен в коридоре митрополичьего корпуса Лавры недалеко от кабинета митрополита Вениамина).
Все пропели почившему "Вечную память". Владыка Вениамин продолжал: "Вы должны сплотиться вокруг своего архипастыря - в этом наша сила и победа". Народ запел: "Да воскреснет Бог и расточатся врази Его..." и с этим песнопением стал расходиться. Затем в течение нескольких часов митрополит Вениамин благословлял в Казанском соборе участников этого беспримерного крестного хода (230, 231).
Очень неуютно было в тот день в городе святого апостола Петра "деспотам из Смольного", но на этот раз все обошлось без каких-либо происшествий. Более того, по указанию Бонч-Бруевича, по всем улицам города накануне были разбросаны извещения от ЧК, что комиссариатам города Петрограда, красногвардейцам, патрулям и отрядам предписано поддерживать всюду строгий порядок и немедленно арестовывать всех, кто обнаружит намерение помешать крестным ходам. Движение транспорта было остановлено.
Так мудрое предложение отца Философа Орнатского о проведении всегородского крестного хода помогло сплотиться и почувствовать свою силу многим верующим людям перед новыми испытаниями, которые в дальнейшем ожидали верных чад Матери Церкви.
Сам же батюшка отец Философ в тот же вечер выехал в Москву во главе депутации духовенства и мирян Петрограда. Депутация везла прошение Всероссийскому Поместному Собору о восстановлении митрополита Вениамина в звании и правах священноархимандрита Александро-Невской Лавры по примеру его предшественников.
22 января депутация была принята Святейшим Патриархом Тихоном. Предстоятель Русской Православной Церкви посвятил беседе с членами депутации полтора часа. Состоялся теплый, обстоятельный разговор о всех последних событиях. Святейший Патриарх очень сочувственно отнесся ко всем просьбам и заявлениям петроградцев, ко всем их трудностям, и выразил уверенность в том, что все они будут разрешены.
23 января протоиерей Философ Орнатский выступил с докладами в Соборном Совете и в Соборном отделе по монашеству, которому было передано прошение петроградской депутации. На экстренном заседании отдел постановил удовлетворить просьбу клира и мирян Петрограда. Священный Поместный Собор, заслушав мнение отдела, изложенное его председателем, архиепископом Тверским и Кашинским Серафимом (Чичаговым), единодушно согласился с ним. Владыка Вениамин был восстановлен в правах настоятеля и священноархимандрита Александро-Невской Лавры. Искреннее и горячее желание петроградских верующих - видеть своего избранника, кроткого, но твердого архипастыря, митрополита Вениамина полным хозяином в его резиденции, осуществилось (232, 233, 234).
В те же дни петроградская депутация встречалась с членом Всероссийского Поместного Собора от монашества, иеросхимонахом Алексием (Соловьевым), старцем-затворником Смоленской Зосимовой пустыни, вынимавшим жребий при избрании Патриарха. Как умудренного великим духовным опытом, депутаты просили отца Алексия приехать в Петроград. Старец-подвижник не смог этого сделать из-за сильной болезни сердца, но сказал своим посетителям:
"Пора начать говорить правду в глаза, чтобы народ все знал и стал на защиту веры и Церкви" (235).
24 января, по благословению Его Святейшества, в Соборной палате протоиерей Философ Николай Орнатский выступил с содержательным, подробным докладом о событиях в Петрограде 13-21 января, особенно отметив насильственную попытку захвата Александро-Невской Лавры и грандиозный крестный ход.
В заключение своего выступления отец Философ произнес знаменательные слова, как бы предвещая свою скорую мученическую кончину:
"Пора сказать, что разбойники взяли власть и управляют нами. Мы терпели, но терпеть далее невозможно, потому что затронуто Святое Святых русской души - Святая Церковь.,. На сознательное мученичество идти не следует, но если нам нужно пострадать и даже умереть за правду, это надо будет сделать. Крестные ходы докажут всем, что верующий народ объединяется. Духовенству надо проповедывать народу не по праздникам только, а всегда и везде, где можно. Все должны говорить, что необходимо защищать святую веру, надо кричать об этом в трамваях, кинематографах, на железных дорогах... Пора духовенству объединиться с народом. Если Лавра получила защиту, это защитил ее народ. Если отвоюем Церковь, это сделаем при содействии народа..." (286).
Речь отца Философа была выслушана Священным Собором Православной Российской Церкви с большим вниманием. По примеру Петрограда было решено устроить общенародный крестный ход в Москве. Вслед за этим крестные ходы прошли по всей России.
26 января депутация возвратилась в Петроград, и в тот же вечер в зале Общества распространения религиозно-нравственного просвещения состоялось собрание под председательством митрополита Петроградского Вениамина. Зал вновь был переполнен, многие не смогли попасть на собрание. У входа в зал мгновенно раскупались портреты Патриарха.
Первым выступил митрополит Вениамин с краткой речью о высоком духовном значении крестных ходов, о той великой духовной радости, которую даровал Господь участникам последнего крестного хода. Народ как бы пережил светлый праздник Христова Воскресения. "Я уверен, - сказал митрополит Вениамин, - что при сохранении веры народ ожидают еще другие, большие утешения".
Затем выступил возвратившийся из Москвы отец Философ Орнатский, подробно рассказавший о поездке петроградской депутации. После сообщения о восстановлении митрополита Вениамина в звании и правах священноархимандрита Лавры, участники собрания с воодушевлением пропели многолетие любимому владыке.
Гонения на Церковь все более усиливались. Уже 20 января был издан декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви (Официально он назывался "Закон о свободе совести, церковных и религиозных обществах").
Он попирал всякую правду, возводя в ранг закона гонения за веру. В нем, в частности, говорилось:
"Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют. Все имущество существующих в России церковных и религиозных обществ является народным достоянием...
Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается..." (237).
На этот акт вопиющего произвола Священный Собор Православной Российской Церкви ответил воззванием ко всем православным христианам России:
"От века неслыханное творится у нас на Руси Святой. Люди, ставшие у власти и назвавшие себя народными комиссарами, сами чуждые христианской, а некоторые из них и всякой веры, издали декрет (закон), названный "о свободе совести", а на самом деле устанавливающий полное насилие над совестью верующих...
Было ли когда после Крещения Руси у нас что-нибудь подобное? Даже татары больше уважали нашу святую веру, чем теперешние законодатели...
...И слыхано ли, чтобы делами церковными управляли люди безбожные, не русские и не православные?
...Объединяйтесь же, православные, около своих храмов и пастырей, объединяйтесь все, и мужчины и женщины, и старые и малые, составляйте союзы для защиты заветных святынь...
...Мужайся же, Русь Святая! Иди на свою Голгофу! С тобою Крест Святой, орудие непобедимое..." (238).
Поместный Собор принял особое постановление, касающееся декрета богоборцев:
"1. Изданный Совнаркомом декрет об отделении Церкви от государства представляет собою, под видом закона о свободе совести, злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения.
2. Всякое участие как в издании сего враждебного Церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к Православной Церкви и навлекает на виновных лиц православного исповедания тягчайшие церковные кары, вплоть до отлучения от Церкви..." (239).
А вскоре было получено скорбное известие из Киева. У стен Киево-Печерской Лавры 25 января (7 февраля) 1918 года большевиками был расстрелян митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). Он предал Богу душу свою, благословив крестообразно обеими руками гонителей-убийц со словами: "Господь вас да простит!"
2 февраля в зале на Стремянной было проведено собрание, посвященное светлой памяти святителя Владимира, так много сделавшего для Общества, руководимого отцом Философом. Не раз выступал владыка Владимир в этом зале, здесь состоялось его прощание с петроградским духовенством и мирянами после назначения святителя на Киевскую кафедру. В этот день 2 февраля под сводами зала собравшиеся пели "Вечную память"...
На собрании было решено разработать ряд мер, направленных на сопротивление декрету нового правительства.
Затем отец Философ предложил избрать почетным членом Общества религиозно-нравственного просвещения Святейшего Патриарха Тихона, который в годы своей учебы в Духовной Академии подвизался в Обществе как студент-проповедник. Собрание единодушно откликнулось на этот призыв. Раздавались настойчивые голоса - просить Его Святейшество непременно посетить Петроград. Отец Философ обещал собранию обратиться с почтительнейшей просьбой по этому поводу к Святейшему Патриарху.
Февраль прошел под знаком сопротивления декрету об отделении Церкви от государства. Богоборцы пытались опечатать типографию Общества у Варшавского вокзала и контору на Стремянной, но, по милости Божией, отцу Философу удалось отстоять эти учреждения. Надо сказать, что крестный ход 21 января 1918 года явился уроком для многих. Он показал городским властям силу единения клира и мирян Петрограда - силу, с которой надо считаться. Верующие же еще раз укрепились в сознании своей правоты при существующем в стране положении.
11 марта в зале Общества религиозно-нравственного просвещения открылся Петроградский епархиальный съезд духовенства и мирян. Председателем съезда единогласно был избран протоиерей Философ Николаевич Орнатский. Прежде всего, он предложил съезду присоединиться к постановлению Всероссийского Поместного собора о декрете об отделении Церкви от государства, что также единогласно было принято собравшимися.
В полном согласии с решениями Поместного Собора были одобрены меры по защите святынь от поругания, главными из которых были:
1. При всех приходских храмах создаются союзы из прихожан и богомольцев, которые должны защищать святыни и церковное достояние от посягательств...
2. В случаях нападения грабителей и захватчиков на церковное достояние следует призывать православный народ на защиту церкви, ударяя в набат, рассылая гонцов...
3. Все, восстающие на Святую Церковь, причиняющие поругание святой Православной вере и захватывающие церковное достояние, подлежат, невзирая на лица, отлучению церковному... (240).
На съезде был избран и затем утвержден митрополитом Вениамином уполномоченный по общеепархиальным делам - известный юрист Иван Михайлович Ковшаров (впоследствии мученик Иоанн, расстрелянный 13 августа (31 июля) 1922 года вместе со священномучеником митрополитом Вениамином). Он помогал митрополиту Вениамину защищать материальные интересы Церкви при решении вопросов такой защиты с городскими властями.
Как и прежде, ближайшим сподвижником владыки Вениамина был отец Философ Орнатский. Их связывала истинная любовь о Христе, оба они всегда были готовы положить души свои за ближних своих. По всем основным вопросам жизни епархии митрополит Вениамин просил высказать мнение протоиерея Философа Орнатского, который был самым авторитетным членом Епархиального Совета. Владыка Вениамин часто посещал Казанский собор с тем, чтобы приложиться к чудотворному образу Заступницы Усердной и попросить у Нее помощи.
Мысли батюшки отца Философа всегда были направлены на созидание. На созидание, в самом высоком понимании этого слова. Когда-то, в годы первой революционной смуты, отец Философ воздвигал грандиозный храм в честь Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Теперь же, в годы гонений, его мысль обращается к светлому образу священномученика Патриарха Ермогена, написавшего тропарь "Заступнице Усердная...", составившего службу в честь Казанской иконы Божией Матери и сплотившего Русь в годы вражеского нашествия...
Во время своего пребывания в Москве отец Философ посетил пещерный храм во имя священномученика Патриарха Ермогена в Чудовом монастыре, где молился митрополит Вениамин во время штурма Кремля, предпринятого большевиками; и комнату, из которой владыка чудом вышел за несколько минут до начала мощной бомбардировки. В ней батюшка подобрал осколок передней части шестидюймового (1 дюйм = 2,54 см. - Ред.) снаряда и привез его в Петроград.
Обдумав новое начинание, отец Философ предлагает приходскому совету соорудить в подклете Казанского собора пещерный храм во имя священномученика Патриарха Ермогена, имя которого неразрывно связано с Казанской иконой Божией Матери. В этом храме предполагалось поместить Казанский образ Пресвятой Богородицы и иконы святых, имена которых носили мученически погибшие митрополит Киевский Владимир и протоиереи Иоанн Кочуров и Петр Скипетров, с соответствующими надписями в память об их кончине. Осколок снаряда, от которого чудом спасся митрополит Вениамин, должен был служить лампадою перед иконой Заступницы Усердной.
На рапорте протоиерея Философа Орнатского от 24 марта 1918 года митрополит Вениамин начертал:
"Господь да благословит благое начинание. Митрополит Вениамин" (241).
В страшное время открытого богоборчества к отцу Философу постоянно обращались по поводу различных недоумении очень многие люди. Он всегда внимательно выслушивал посетителей и, с истинно духовным рассуждением, отвечал на наболевшие вопросы. Батюшка, как и в прежние годы, всегда был невозмутим и спокоен. Его отличало ровное, беспристрастное отношение ко всем людям, даже к представителям новой власти. В ту пору он неустанно проповедывал в различных храмах Петрограда, особенно в рабочих районах, отдавая всю силу своего таланта делу спасения заблудших и сомневающихся. Многим верующим вновь и вновь советовал тогда отец Философ как можно чаще обращаться к молитве Иисусовой, напоминая завет батюшки отца Иоанна Кронштадтского:
"Чтобы не терпеть непрерывных нападений злого духа, надо постоянно иметь в сердце Иисусову молитву: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мл, грешного!" Против невидимого (диавола) Невидимый Бог, против крепкого - Крепчайший!" (242).
Приближался день Светлого Христова Воскресения. В 1918 году Великая Среда, - а именно в среду Иуда предал Спасителя начальникам иудейским, - совпадала с большевистским праздником 1 мая. Митрополит Вениамин и отец Философ Орнатский подготовили воззвание к православным христианам, в котором они призывали верующих не принимать участия в уличных шествиях и гуляниях. Петроградские власти расценили это воззвание как контрреволюционное выступление. На время празднования Святой Пасхи они создали специальную комиссию во главе с Зиновьевым, которая вела за храмами "оперативное наблюдение через постоянных дежурных из ответственных лиц" (243).
По милости Божией ничто не смогло омрачить пасхальной радости верующих петроградцев. Такой же радостью было озарено пребывание в Петрограде Святейшего Патриарха Тихона.
Первая петроградская депутация встретила Его Святейшество в Любани (город и ж/д станция на границе Петроградской губернии). В ее составе был протоиерей Философ Орнатский (244).
Приезд Святейшего Патриарха всколыхнул Петроград. Ликованию православных не было предела. Высокого и дорогого гостя повсюду сопровождало несметное множество народа. Люди бежали за экипажем Патриарха со словами: "Родной ты наш, отец ты наш! Помолись за нас!" Девушки и дети бросали под ноги Святейшего цветы и зелень. Церковные и общественные организации подносили Его Святейшеству в дар иконы и вручали приветственные адреса. Все хотели получить благословение Первосвятителя.
"Церковные Ведомости" писали: "Город, так недавно и теперь еще жестокий, нелепый, одурманенный, беснующийся в дикой пляске дочери Иродиады, являл иной лик, показывал себя кровно спаянным с той Святой Русью, которая не умерла, которая живет и будет жить, какой бы грязью ни заливали ее какими бы муками, пытками ни преследовали ее с какой бы сатанинскою злобой ни плевали ей в лицо - прекрасное измученное лицо Матери Родины!" (245).
Святитель Тихон находился в Петрограде только шесть дней, с 11 по 16 июня. В продолжение этих шести дней он безраздельно общался с церковным народом Петрограда, который "только теперь мог до конца понять, какой жестокостью в отношении к верующему сердцу было упразднение патриаршества, какой живой источник религиозного вдохновения молчал у нас в течение 200 лет... (246). Святейший Патриарх совершал богослужения в Казанском и Исаакиевском соборах, в Иоанновском монастыре, в Александро-Невской Лавре, на Троицком подворье, побывал в Кронштадте и посетил Духовную Академию, принимал многочисленные депутации от всего церковного Петрограда в зале Общества распространения религиозно-нравственного просвещения на Стремянной.
Необычайно светлым и торжественным было богослужение совершенное Первосвятителем в Казанском соборе 13 июня: "В сердце Петрограда - Казанском соборе. Святейший Патриарх Тихон молился в день Вознесения Господня. Его Святейшество прибыл вместе с митрополитом Вениамином. Настоятель собора, протоиерей Ф. Н. Орнатский с большим чувством приветствовал Патриарха. Он говорил о той глубокой духовной радости, которую переживают петроградцы, увидевшие у себя духовного вождя Православной Церкви...
Торжественно идет служба. Народу масса. В соборе, на площади, на Невском, на портиках собора - всюду народ. Лишь незначительной части удалось попасть в собор. Прибывший для приветствия Патриарха многолюдный крестный ход из церкви Экспедиции заготовления Государственных бумаг увеличил число богомольцев. Люди молились прямо на улице...
Во время запричастного стиха горячее, воодушевленное слово произнес отец Философ Орнатский. Он приветствовал всех с великим праздником Господним, торжественность которого ныне усилена служением Патриарха. В конце речи отец Философ сказал:
"...Прекратилось 200-летнее вдовство Русской Православной Церкви. Патриарх - с нами. Он - лицо видимой Церкви, ее сердце, средоточие наших упований, объединяющий всех центр. Он возносит сегодня Бескровную Жертву о себе и о людских невежествиях. Велики эти невежествия наши. Но и ослепителен свет торжественного общения народа со своим Отцом и Первосвятителем. Пусть же очнутся наконец безбожники и богохульники наших дней, посягающие на святую веру и Церковь, воры и грабители, раздирающие Родину и расхищающие народное достояние, пусть проснутся тепло-хладные и встанут на защиту родных святынь, пора и всем нам. объединяться для пробуждения в народе древлерусского благочестия..." После литургии состоялся величественный крестный ход с изнесением соборных святынь - Чудотворной Казанской иконы и Ковчега со Святыми Мощами Патриарха Ермогена, привезенными Святейшим Патриархом Тихоном для вновь устраиваемого в подвале Казанского собора пещерного храма. Особенно красива была картина крестного хода, когда он вышел на Невский проспект...
После крестного хода Его Святейшество, в мантии, в преднесении креста Патриарха Филарета, со славою проследовал среди тысяч народа в квартиру настоятеля собора. Здесь он вышел на балкон и преподал восторженному народу свое благословение, а благожелания его народу были громко повторены настоятелем собора. Громко разносилось по площади всенародное "многая лета" Патриарху. Отъезд Патриарха из квартиры настоятеля, после предложенной ему трапезы, как и шествие из собора, напомнили времена отца Иоанна Кронштадтского. Те же проявления восторженного почитания, утеснение, целование рясы, бег за экипажем, хватание за колеса с пренебрежением к опасности..." (247, 248).
На следующий день, в пятницу 14 июня, в зале на Стремянной состоялось собрание, которое после молитвы и патриаршего благословения открыл протоиерей Ф. Н. Орнатский оглашением текста благословенной грамоты данной Его Святейшеством Обществу распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви.
"Покровитель Общества высокопреосвященный митрополит Вениамин обратился к Святейшему Патриарху с приветствием, прося его благословить Общество и освятить евангельским словом ту кафедру, с которой учили народ многие православные церковные витии, начиная с отца Иоанна Кронштадтского, сказавшего с нее первую речь при открытии зала.
Святейший Патриарх Тихон, поднявшись на кафедру, в сердечных выражениях заявил, что он знает и ценит деятельность Общества с дней своего студенчества, что он с особым удовольствием входит на эту не видную по внешности, но привлекшую к себе выдающихся церковных учителей кафедру, что он уверен в том, что Обществу и в наше тяжелое время и в будущем предстоит плодотворная работа.
После Патриарха Председатель Совета отец Философ Орнатский от имени Общества обратился к Его Святейшеству со словами горячей благодарности за принятие им звания почетного члена Общества, за честь прибытия в качестве члена Общества в это Собрание, устроенное в честь его, за восхождение на священно-проповедническую кафедру Общества для преподания святительского благословения Обществу и произнесение незабвенных бодрящих слов его деятелям, за то доверие, с которым Его Святейшество благословил печатать Слово Божие в типографии Общества и, наконец, за совместное со Священным Синодом предложение Совету Общества принять на склад все издания Училищного Совета, изгоняемого ныне из его помещения. Впереди Обществу больше, чем прежде, открываются широкие горизонты деятельности. Великая роль предстоит ему в будущем... Далее протоиерей Философ Орнатский сказал:
"Не на словах только, не в повременной печати, но декретами правительства, претендующими на силу закона, святая вера и Церковь Православная признаются отжившими свои век учреждениями и на место вечных начал христианской жизни провозглашаются и поставляются начала социализма, имеющего перестроить жизнь по-новому. Мы не скрываем своего отношения к социализму и с церковной кафедры открыто проповедуем, что это есть идейно обоснованный голый грабеж. Социализм враждебен христианству, он не признает неба и хочет устроить рай на земле. Мы знаем по опыту, во что обращаются в социалистическом государстве украденные из христианства святые начала: свобода, равенство и братство. Ныне больше, чем когда-либо, и в России больше, чем где-либо, ясно, что только на основах подлинного христианства возможно вернуть народу порядок для продолжения спокойной жизни, имеющей конечной целью спасение во Христе. И Общество, имея в рядах своих членов Великого Господина и Отца нашего Святейшего Патриарха Тихона, будет продолжать трудиться для распространения религиозно-нравственного просвещения среди всех слоев населения".
Председатель просил Его Святейшество молиться об Обществе и оказать ему свое высокое внимание и сильную поддержку и впредь" (249).
После выступления отца Философа Орнатского с приветственным словом к Святейшему Патриарху обратился протоиерей Павел Лахостский. В заключительном слове Святейший Патриарх Тихон подчеркнул, что "в решении Собора о восстановлении патриаршества обнаружилась явно воля Божия о Русской Церкви..." и высказал уверенность в том, что это послужит объединению всей верующей Руси.
Затем к Его Святейшеству с приветствиями и подарками подходили депутации от всего церковного Петрограда. Они были столь многочисленными, что было предложено, проходить перед Святейшим с молчаливым поклоном, принимая благословение и оставляя приветствия в письменном виде. Только некоторым депутациям, присланным особо крупными организациями, было предоставлено право огласить свои адреса. С особым вниманием было выслушено приветствие Братства приходских советов Петрограда и Петроградской епархии. Всего же перед Святейшим Патриархом прошло более 150 депутаций. По окончании благословения депутатов Предстоятель Русской Православной Церкви около часа благословлял все подходивший и подходивший к нему народ...
Вслед за отчетом о собрании в зале Общества религиозно-нравственного просвещения в печати был опубликован рассказ протоиерея Философа Орнатского о встрече Его Святейшества с отцом Иоанном Кронштадтским в бытность Патриарха Тихона архиепископом Ярославским и Ростовским: "...Это было в 1908 году, незадолго до кончины батюшки, тогда уже больного. Отец Иоанн принял владыку и, после долгой беседы, за которой оба они сидели рядом, батюшка встал и, обращаясь к владыке, сказал: "Теперь, владыка, садитесь вы на мое место, а я пойду отдохну", и вышел. Так всероссийский пастырь и молитвенник отец Иоанн, провидя будущее владыки Тихона, предсказал ему, что он поведет народ ко спасению тем же путем жизни во Христе, каким шел сам и вел других он, отец Иоанн, только поведет его как Всероссийский Архипастырь - Патриарх..." (250).
15 июня состоялась плодотворная деловая встреча Святейшего Патриарха с представителями Братства Приходских советов Петрограда и Петроградской епархии, в которой приняли участие митрополит Вениамин и протоиерей Философ Орнатский.
В воскресенье, 16 июня, верующие Петрограда со слезами провожали Первосвятителя. К 8 часам вечера вокзал был переполнен народом.
"У вагона, предназначенного для Патриарха, - викарные епископы, настоятели церквей, члены Братства приходских советов, Общества религиозно-нравственного просвещения и другие представители мирян и духовенства.
В 8.30 вместе с владыкой митрополитом Вениамином прибыл Святейший Патриарх Тихон. Приближается время отхода поезда...
В открытом окне появляется доброе, светлое лицо Патриарха, и он с любовью последний раз благословляет приникший к вагону народ...
Вместе с Патриархом уезжает в Москву владыка митрополит Вениамин. Также поехал проводить Святейшего Патриарха и протоиерей Философ Орнатский" (251).
По возвращении из Москвы отец Философ отдает много сил созиданию пещерного храма во имя священномученика Патриарха Ермогена в Казанском соборе Петрограда. По мысли настоятеля, этот храм должен был увековечить знаменательное, историческое событие - восстановление патриаршества в Церкви Российской и напоминать русским людям о великом подвиге священномученика Патриарха Ермогена, спасшего Отечество в годину лихолетья и от внутреннего нестроения, и от вражеского нашествия.
Все также выступает отец Философ с пламенными проповедями в рабочих районах столицы, призывая всех сплотиться вокруг Матери Церкви в годы нового, тягчайшего лихолетья. Со скорбью о прошлом и настоящем, с надеждой на будущее говорил отец Философ, но звучали его слова, как всегда, живо и проникновенно.
28 июля 1918 года исполнилось 33 года пастырского служения протоиерея Философа Орнатского - 33 года неустанных трудов на ниве Божией с полной отдачей сил во имя спасения ближних, с постоянной готовностью положить душу свою "за други своя" (Ин. 15, 13).
Гонения на Церковь все усиливались, и 29 июля ' состоялось чрезвычайное епархиальное собрание, обсудившее вопрос "О мерах защиты веры и Церкви ввиду циркуляра Комиссариата Северной области об изъятии из школ предметов религиозного почитания". Собрание единодушно постановило: "обратиться к надлежащим советским властям с требованием о немедленной отмене незаконно изданного товарищем областного комиссара по просвещению Гринбергом распоряжения от 12 июля 1918 года за N45" (252). С горячим словом выступил перед собравшимися отец Философ Орнатский. Он напомнил о состоявшемся в январе крестном ходе в защиту Александро-Невской Лавры и призвал духовенство и мирян епархии провести еще один общегородской крестный ход с целью противодействия новым антицерковным акциям властей.
Осуществить свой замысел отцу Философу не пришлось. В день памяти великомученика и целителя Пантелеймона, 9 августа 1918 года, протоиерей Философ Николаевич Орнатский вместе с двумя старшими сыновьями, Николаем и Борисом Орнатскими, был арестован богоборческими властями без предъявления каких-либо обвинений (253).
Вне всякого сомнения, отец Философ был готов к такому повороту событий. По воспоминаниям дочерей батюшки Веры Философовны Яворской и Лидии Философовны Рюминой, в момент ареста он был совершенно невозмутим и спокойно последовал за явившимися на квартиру Орнатских чекистами.
В последующие дни не раз обращались в ЧК родные отца Философа и прихожане Казанского собора, но вразумительного ответа о судьбе батюшки и его сыновей из ЧК не последовало. Однажды в сквере у Казанского собора собралось много тысяч православных петроградцев и с пением молитв, с крестами, хоругвями и иконами, все они направились по Невскому проспекту на Гороховую. В ЧК приняли делегацию верующих и уверили в том, что отец Философ скоро будет освобожден.
Шли дни, которые казались годами близким батюшки отца Философа. Через знакомых по Педагогическому институту Вера Философовна попросила о помощи Наркома просвещения Луначарского, который 15 августа обратился к Зиновьеву с ходатайством об освобождении протоиерея Философа Орнатского: "Уезжаю, так и не выяснив хорошенько, по чьему распоряжению и по какому обвинению содержится в Кронштадте под арестом священник Орнатский. Так как арест его вызывает много толков, а я считал бы необходимым избегнуть всего похожего на гонения против Церкви, - то, быть может, Вы сможете сделать что-нибудь для его освобождения, если каких-либо серьезных обвинений против него не имеется" (254). Это письмо было явно кем-то задержано в коридорах власти - входящий N15935 канцелярии Зиновьева датирован 23 августа.
Неоднократно обращалось к Зиновьеву с заявлениями о взятии отца Философа на поруки и Братство приходских советов. Ответом было упорное молчание властей. Наконец родные батюшки письменно обратились к Урицкому. В ответ председатель петроградской ЧК сообщил, что гражданин Орнатский расстрелян, как "ярый контрреволюционер"...
Имеется несколько версий рассказов, основанных на устном предании, о том, как принял отец Философ мученическую кончину (255-258). Для всех рассказов характерна одна общая деталь - подвижник встретил земную смерть, стоя на коленях и совершая молитву. Вместе с отцом Философом и его сыновьями Николаем и Борисом было тогда расстреляно еще 30 петроградских офицеров, верных Отечеству. По пути к месту расстрела батюшка являл собою образец полнейшей невозмутимости и с несказанной духовной умиротворенностью утешал взволнованных сомучеников.
Перед началом казни отец Философ кротко произнес: "Ничего, ко Господу идем. Вот, примите мое пастырское благословение и послушайте святые молитвы". И, став на колени, начал спокойным, ровным голосом читать отходную...
В 1903 г. в Сарове отец Философ в поучении о праведной кончине преподобного Серафима сказал удивительные слова:
"Какая чудная, блаженная кончина, - венец праведной подвижнической жизни! Умереть на молитве - это высшее счастье, для христианина. На молитве, человек, становясь лицом к лицу с Невидимым Богом, переживает все святые чувствования, изливает пред Ним всю свою душу, предает всего себя в руки Его. Смерть на молитве, освобождая дух человека от уз плоти, возвращает его в родную стихию блаженства вечного в лицезрении Божества, что составляет счастье и самой молитвы. Умирающий на молитве находит то, чего искал, к чему пламенно стремился. Так, с молитвою на устах умер на Кресте Господь наш Иисус Христос, с молитвою же за врагов своих умер и святой Стефан первомученик и многие другие праведники. Да не лишит и нас, братие, Господь Бог этого счастья!" (259). Эти слова петроградского пастыря оказались по отношению к нему самому поистине пророческими...
Точная дата и место мученической кончины протоиерея Философа Николаевича Орнатского и иже с ним убиенных сыновей Николая и Бориса неизвестны.
Исходя из письма Луначарского, который, безусловно, был хорошо информирован о происходившем, можно заключить, что 15 августа 1918 года отец Философ был еще жив и находился под арестом в Кронштадте. Урицкий, лично подписавший ответ родным батюшки, был убит утром 30 августа, поэтому он мог это сделать не позже 29 августа.
Следовательно, протоиерей Философ Орнатский и иже с ним убиенные сыновья Николай и Борис предали свои души Господу между 15 и 29 августа 1918 года. Вероятнее всего это произошло в Кронштадте. Вечная им память! 185. ЦГИА СПб. ф. 536, on. 6, д. 6821, л. 8.
186. Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. N1. 7 апреля.
187. Там же, N6. 14 апреля.
188. Там же, N21. 6 мая.
189. Там же, N2. 8 апреля.
190. Там же, N19. 3 мая.
191. Там же, N13. 25 апреля.
192. Там же, N76. 25 июля.
193. Там же, N88. 8 августа.
194. Там же, N15. 28 апреля.
195. Там же, N'19. 3 мая.
196. Там же, N4. 11 апреля.
197. Там же, N5. 12 апреля.
198. Там же. N9. 18 апреля.
199. Там же, N12. 23 апреля.
200. Там же, N13. 25 апреля.
201. Там же, N21. 6 мая.
202. Там же, N36. 28 мая.
203. Там же.
204. Письмо командира 145-го пехотного Новочеркасского полка отцу Философу Орнатскому от 18 мая 1917 года.
205. Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. N39. 2 июня.
206. Там же, N41. 4 июня.
207. Там же, N42. 6 июня.
208. Там же, N52. 20 июня.
209. Церковные ведомости. 1917. N31. 29 июля.
210. Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. N78. 27 июля.
211. Введенский А. И. Церковь и государство. Петроград. 1923. с. 80-82.
212. Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. N105. 29 августа.
213. Там же, N164. 13 декабря.
214. Там же, N127. 20 октября.
215. Вечернее время. N1954. 19 октября.
216. Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. N137. 5 ноября.
217. Там же, N138. 7 ноября.
218. Там же.
219. Там же, N140. 10 ноября.
220. Там же, N165. 15 ноября.
221. Церковные ведомости (Прибавления). 1918. N1. с. 21.
222. Там же, с. 26.
223. Там же, с. 24.
224. Там же, с. 27.
225. Церковные ведомости (Прибавления). 1918. N2. с. 97.
226. Там же, с. 84.
227. Копия Послания Святейшего Патриарха Тихона от 19 января 1918 г., заверенная подписью отца Философа Орнатского, разосланная по храмам Петрограда.
228. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Книга VI. Вып. 1. М. 1918. с. 59.
229. Церковные ведомости (Прибавления). 1918. N2. с. 86.
230. Церковные ведомости (Прибавления). 1918. N2. с. 85-87.
231. Священный Собор Православной Российской Церкви. Деяния. Книга VI. Вып. 1. М. 1918. с. 59-60.
232. Церковные ведомости (Прибавления). 1918. N3-4. с.160-161.
233. Там же, N5. с. 200-201.
234. Священный Собор Православной Русской Церкви. Деяния. Книга VI. Вып. 1. М. 1918. с. 53-56.
235. Указ, источник N233, с. 201.
236. Указ. источник, N231, с. 56-60.
237. Церковные ведомости (Прибавления). 1918. N2. с. 98-99.
238. Там же, N3-3, с. 19-20.
239. Там же, с. 20-22.
240. Там же, N7-8, с. 32-34.
241. Рапорт отца Философа Орнатского митрополиту Вениамину от 24 марта 1918 года (копия).
242. Кронштадтский пастырь. 1913. N50-52. с. 859.
243. ЦГА СПб, ф. 143, on. 3, д. 5, л. 16 об., 19.
244. Петроградский церковный вестник. N16. 20 июня.
245. Церковные ведомости (Прибавления). 1918, N23-24.с. 688.
246. Там же, с. 691.
247. Там же, с. 701-703.
248. Петроградский церковный вестник. N16. 20 июня.
249. Церковные ведомости (Прибавления). 1918. N23-24. с. 698-699.
250. Там же, с. 707-708.
251. Петроградский церковный вестник. 1918. .N16. 20 июня.
252. Там же, 3 августа.
253. Письмо Братства приходских советов Петрограда и Петроградской епархии Зиновьеву. ЦГА СПб., ф. 143, on. 1, д. 82, л. 61-62 об.
254. ЦГА СПб., ф. 143, on. 1, д. 82, с. 60.
255. Указ. источник N131. с. 3.
256. М. Польский. Новые мученики Российские. Свято-Троицкий монастырь. Джорданвилль. 1957. т. 1.
257. Православная Русь. Свято-Троицкий монастырь. Джорданвилль. 1983. N21. с. 3-6.
258. Вострышев М. Божий избранник. М. 1990. с. 88-89. 236
259. Протоиерей Философ Орнатский, Саровские поучения. СПб., 1903. с. 41.
260. Свидетельство о рождении N6943 от 18 мая 1886 года.
261. ЦГИА СПб., ф. 536, on. 6, д. 6821, л. 40.
262. Отчеты Общества распространения религиозно-нравственного просвещения за 1908-1910 годы. СПб., 1909-1911.
263. ЦГИА СПб., ф. 536, on. 6, д. 6821, л. 40 об.
264. Там же.
265. Там же, л. 41.
266. Там же, л. 44.
267. Там же, л. 42.
268. Там же, л. 42.
269. Там же, л. 40.
270. Свидетельство о рождении N23125 от 14 июня 1887 года-271. ЦГИА СПб., ф. 536, on. 6, д. 6821, л. 45 об.
272. Там же.
273. Там же.
274. Там же.
275. Там же, л. 47 об.
276. Там же, л. 46.
277. Там же, л. 45.
Отрывок из кн. Валерия Филимонова "Крестом отверзается Небо...", изд. "Сатисъ" 2000 г. СПб. ISBN 5-7373-0146-X
--------------------------------------------------------------------------------
Наверх
На карту сайта
На главную страницу
