17 июля 1762 года Екатерина свергает своего супруга Петра III и в этот день, его удавливают в Ропшинском замке.
17 июля 1918 года погибла последняя царская фамилия.
Если бы они просили или умоляли о пощаде, это было бы распространено по всему свету.
Мы знаем документально все слова казненных царей.
Карла IX - английского.
Людовика XV - французского и супруги его Марии-Антуанетты.
Такие вещи не спрячешь и не уберешь, как бы не хотел.
Напротив, эти тайны будут веками разносить по свету.
Из этого можно сделать драму, роман.
Для будущих писателей это было бы неожиданным подарком.
Именно этого никто не получил, ни монархисты, ни большевики, не получили доказательств слабости царя.
Последнее время все так рассуждают о слабости царя, именно по этому кончилось русское царство.
Но хотя бы одна "человекообразная обезьяна" задумалась хоть раз: "Почему царь Николай не стал целовать сапоги большевикам?"
За его спиной дети, жена, которую он безумно любил.
В принципе большевикам нужен был он сам и царевич Алексей и все.
Государь задает единственный вопрос, последний вопрос в своей жизни: "Что?"
И получает ответ Юровского: "А вот, что". Выстрелы сыпятся на царскую семью градом. Царь поворачивается лицом, к стреляющим в него людям, он расправляет руки, он стоит как звезда, голова, руки, ноги, все в разные стороны. Он знает, никого уберечь он не может и в тот момент он встает, получая пули в живот, спину. Как настоящий офицер, он ничем более не может защитить своих.
Согласно осмотру места происшествия, царь упал на колени, на то место где сидела его жена и его сын. У него ничего больше не осталось. Любимее своей Алисы у него больше никогда никого не было.
Участники покушения говорят, что три пули царь принял в грудь. Остальные пули достались ему не от трусости, он хотел закрыть собою все, что ему было дорого: царицу, царевича.
Он не мог своими руками закрыть всю ту дыру, которая коснулась его девочек.
Олечка, казавшаяся высокомерной, на самом деле была девочкой очень простой, тихой, смирной и дважды перенесенные побои матери, царицы Александры, сносила как должное. Царь об этом узнал, только через пять лет.
Танечка, чудесный ангел, легкостью речи своей покоряла умы людей здравомыслящих, и на самом деле плакала об умерших людях, как о своих родных.
Манечка, девочка тонкая, хрупкая, всегда тяжело умела прощать, болезненно переживала свое положение, но любила всех и прощала всегда.
Настюшенька, о которой сегодня много говорят и пытаются сделать из нее новую императрицу. На самом деле была сущим ангелом: она дралась, она хохотала, она могла встать и хлопнуть себя по ягодицам. У нее был особый нрав. Девочка доставляла семье много хлопот и восторгов. Одно ее высказывание на празднике семеновского полка, кода она сказала: "Братики, я люблю Вас". Гремело стотысячное: "Ура!" Никто ее этому не обучал. Сидевший в коляске Григорий Распутин, громко кричал. Когда возвращалась вся команда, девочка из коляски кричала им: "Братики, не умирайте, надо ж, чтоб кто-то был и живым!"
 |
Алешенька, человек Богом означенный. По нашему разумению "глупому" не подходит под тип царевича, а между тем он в себе сочетал все прекрасные качества своего деда. Был, тих и смирен, и скромен и очень не скор на гнев. К женщинам был очень бережен и вообще был чужд успеха. Его не интересовало, похвалят его или нет, он не искал похвалы, он старался похвалить всех. Денщики, урядники, служба охраны сходили с ума, что этот маленький мальчик, находясь вблизи престола, был так далек от него. Люди удивлялись и за много лет говорили: "Не быть ему царем, добрый очень".
Рассказывают, как мальчик, болеющий одним из страшных недугов, в этих странных орденах и лентах, в ошарашенной толпе пытался найти место для астматического генерала Дебича. Когда старый человек повалился навзничь и у него пошла пена и кровь, этот маленький мальчик согнал двух - трех теток и вызвал лекаря. И сидел рядом с ним, пока генерал не пришел в себя. Это и есть любовь, настоящая, человеческая. Когда от нехватки воздуха генерал стал скрючивать ноги и руки, то во избежание увечий, которые, он мог бы себе причинить, нужно было стянуть ноги генералу, цесаревич Алексей сорвал с себя Андреевскую ленту и ноги его связал ей. Кто-то вытащил звезду, кто-то утащил крест, но генерал Дебич остался жив. И цесаревич не искал своих наград.
Сегодня мы очень часто думаем над тем, какие мы, как ведем себя. Пример цесаревича, думаю, для нас и сегодня актуален.
Человеком надо быть всегда: в тюрьме, в церкви, на остановке, в больнице.
Человеком надо быть, и это истинное право у Бога надо заслужить.
20 марта 2006 года, Санкт-Петербург, Госпиталь Ветеранов Войн, отец Андрей.
Наверх
На главную страницу
На карту сайта
