"Он не хотел казаться старцем, он просто был им". Эти слова, сказанные об архимандрите Павле Груздеве, выражают главное - необыкновенную человеческую искренность.
| Ты молись за всех живущих, за несчастных и счастливых, за трудящихся, зовущих на работу и ленивых. Помолися за богатых и ютящихся в лачугах, и за всех тоской объятых, и томящихся в недугах. Помолись за изнуренных, но не сломленных борьбою, и за всех обремененных и обиженных судьбою. И за тех, кто в грешной битве так успел ожесточиться, что не просит о молитве и не может сам молиться. Помолись ты за страдавших, за убогих и смиренных, за жестоких, правду гнавших, и за правду убиенных. Но с особенным усердьем помолись о тех, рыдая, кто пред Божьим милосердьем головы не приклоняя, из житейской грешной битвы уходил в мир тьмы и тленья, не шепча святой молитвы и не веря в воскресенье. +++ Однажды пассажирам корабля Не всем , лишь по желанью капитана Доверили побыть возле руля Скользя по синей глади океана. Им инженер учтиво объяснял Что означают сложные приборы, Он тенты накрывающие снял И говорил про скорость и моторы. Но поразило их совсем не то, Их поразили медные детали, Которые так чисто и светло, Как солнце, желтым золотом сияли. С вопросом обратились к офицеру: «Что нужно сделать, чтобы так блестеть Ну объясните, сделайте нам милость, Все так красиво, хотя просто медь». И офицер ответил им: «Ну что ж, Секрет открою я вам прямо тут, Когда ты медь тереть перестаешь Свой блеск она теряет с тех минут». « А часто как приходиться тереть?» «Да каждый день детали натираем. Ведь медь имеет свойство потускнеть Но этого мы здесь не допускаем». Хватает ли нам блеска Христиан? Быть может, мы давно не подчищали Обиду, зависть, мелочность, обман И на молитву не прощая стали. Быть может, в отношеньях наших с Богом Духовного нам блеска не хватает? Быть может нужно подчищать немного Все то, что нас от Бога отделяет. Мы все сиять должны, мы - как светила, Священство царственное, дети Божьи, И только в Слове Господа есть сила, И только с Ним сиять мы в мире сможем. +++ Не рассуждай, не хлопочи, безумство ищет, глупость судит. Дневные раны сном лечи, а завтра быть тому, что будет. Живя, умей все пережить: печаль, и радость и тревогу. Чего жалеть, о чем тужить?- День пережит, и слава Богу. Лошадка Богомолки плетутся толпою, все удобно привесивши к шеям много склянок с святою водою, пузыречков с целебным елеем. Но меж ними одна отличалась уж согбенная жизнью старушка, вместо склянок у ней колебалась вверх ногами лошадка-игрушка. Богомолка с игрушкой...как это умилительно зрелище было, уходить уж готова со света, а про радость детей не забыла. Вся предастся старушка рассказу, возвратившись к глуши деревенской: "Там соборы - не вспомнишь всех сразу, есть Архангельский, есть и Успенский. Красоты мне такой и не снилось, а уж пение...Господи Боже! Там за всех я за вас помолилась, за себя, многогрешную, тоже. Целовала угодника ручку и припавши, так плакала сладко. Вот вам всем по просвирке, а внучку - и на нашу похожа лошадка". А теперь почитаем стихотворения другого автора: свящ. Вячеслав Шапошников После исповеди После исповеди. В Алтаре. Пред Престолом. Лицом - к заре. Литургию пора начинать. А на мне - как будто печать Безъязыкости, немоты... Горьких судеб я зрю кресты В крестовинах оконных рам?.. А заря за ними - я сам?.. Что со мною?!- Куда ни взгляни, Исповедители мои, Исповедники... Стар и мал. О, каким я вдруг старым стал!.. Словно на плечи мне легло Все что было им тяжело... Я - свидетель? И только?!. Нет: Их ответ был и мой ответ. Их беда - и моя беда, Их нужда - и моя нужда... На Евангелие рука Опустилась, легла, тяжка,- На чеканный его оклад... Будто жду, что во мне заживет Боль, которой названье - народ... Отпуская народ... С крестом отпускаю народ от обедни. Ну вот - приложился и самый последний. Крестом осеняю застывших поклонно. Как трудно уйти мне сегодня с амвона... Как будто течет все людская чреда, А в ней что ни взгляд, то - беда иль нужда... Как будто прочитана горькая книга, Где ты не познал радослезного мига... Как мало счастливых я знаю в приходе... Во счастье-то в храмы немногие ходят. Хоть что оно - счастье-то, если без Бога?! Игрушка-пустышка. Убого, убого... Какая же стужа прошлась по народу! Как будто за окнами времечко года - Не лето зеленое...Белая мгла Морозным дыханьем меня обожгла... И, стоя с крестом на амвоне под нею, Одно ощущаю: седею, седею... А теперь немного классики: Дмитрий Мережсковский Бог О, Боже мой, благодарю За то, что дал моим очам Ты видеть мир,- Твой вечный храм, И ночь, и волны, и зарю... Везде я чувствую, везде Тебя, Господь,- в ночной тиши, И в отдаленнейшей звезде, И в глубине моей души. Я Бога жаждал и не знал; Еще не верил, но, любя, Пока рассудком отрицал,- Я сердцем чувствовал Тебя. Хочу, чтоб жизнь моя была Тебе немолчная хвала. Тебя за полночь и зарю, За жизнь и смерть - благодарю!.. Б. Пастернак Магдалина Будущее вижу так подробно, Словно Ты его остановил. Я сейчас предсказывать способна Вещим ясновиденьем сивилл. Завтра упадет завеса в храме, Мы в кружок собьемся в стороне, И земля качнется под ногами, Может быть, из жалости ко мне... Брошусь на землю у ног распятья, Обомру и закушу уста. Слишком многим руки для объятья Ты раскинешь по концам креста... |
|
Поздравляем дорогого отца Андрея с днем
Ангела. С любовью послушница Елисавета. Благодарю за молитвы, « а встречи
у нас впереди» (как считает Людмила). |
| На всякий день, во
всякий час и миг – Во всем Господень видится мне Лик, Над картою непройденных шагов Отец Всевышний распростер Покров. Но если бы не ближние мои, В сердца приявшие огня святой любви Кто жар, кто теплоту, кто просто свет – То произнес: «Меня давно уж нет». Поклон друзьям, пустынным маякам, Что озаряют путь издалека, И малым, и большим – различья нет - Их всех зажег один нетленный Свет. Я ошибусь, я упаду во тьму. Но лишь глаза случайно подыму – Кругом огни, огни и огоньки – Как свечи для протянутой руки. Благодарю Творца за скорбь пути, За то, что часто нету сил идти, За боль болезни и за смерти ложь – Тут хоть на миг сам на себя похож. За то, что здесь мы обретаем в нас Сокровище, сокрытое от глаз – Святой Любви живые огоньки, На свет летящие протянутой руки. +++ Даже я – отец духовный, сам блуждал во тьме греховной, Чтобы чадам показать, что не надо в ней блуждать… |
Еще несколько Лизиных стихотворений. Написанных в 2006 году. Надеюсь на регулярные публикации ее творений.
Два Лизиных стихотворений. Написанных в 2007 году.
|
+++ Любой бедой меня покрой, Любой мечтой Себя сокрой – Злой, добрый, никакой – Всегда я Твой. Жестокий стих Кресту Твоему поклоняемся, Владыко… Сострадать труднее, чем болеть Легче уходить, чем оставаться Претерпеть трудней, чем умереть, Расставаться легче, чем срастаться. Жизнь – цепочка расставаний и разлук Встреча нам дается только c Богом… Что же ты нахмурился, мой друг? Что ж я плачу о тебе, убогом? Состраданье – медленный костер, Самая жестокая из пыток Но сказавший: «Я люблю», есть вор - Только Господом даруется прибыток! Жизнь – цепочка расставаний и разлук, К Богу мы идем своей дорогой… Что ж так сердце заболело вдруг? Что ж ты плачешь обо мне, убогой? ночь с 20 на 21 июля 2007 |
|
Немая мгла, и нет ответа, И гибнет cлово как зерно – Еще не видевшее света, На смерть уже обречено. Но прорастет оно в надежде Для всех, забывших про него И, в новой возсияв одежде, Не вспомнит больше ничего. Так сквозь безсилье – всепрощенья Вдруг пробивается родник, Над бездной ярости и мщенья Отображая Божий лик! ночь с 8 на 9 марта 2008 г |
| 1 мая 2008 года. Отцу Андрею Логвинову. Какое солнышко над нами! Лишь только взглянешь на него, Так сразу думаешь:«Бог с нами! И что нам нужно? Ничего…» Да так ли важно, что на плаху Тебя, быть может, поведут? Иные больше терпят страху – Всё ждут Антихриста… Всё ждут… А я то думал: «Откровенье – Есть гимн Божественной любви: Не замедляя на мгновенье – Гряди же, Господи, гряди!» Кого мы ждем к своим итогам? О чем в тиши звучат сердца? Куда ведет МОЯ дорога? Какого я дождусь конца? 14 мая 2008 года. О, Нечаянная Радость, Богородице Святая, Ты всегда со мною рядом, Утешая, возвышая! Серб и русский, турок, горец – Все обласканы, с Тобою Ни один удел не горек, Горе - пыль над головою! Не остави чад недужных, Неумелых, безсердечных, Даруй от щедрот что нужно - Доброту, Любовь и Вечность! |
|
Голгофская молитва В дому Отца Моего обители мнози суть… (Иоанна) Сердцу милый, вожделенный, Иерусалим, святейший град… Богу Вышнему и Сыну Непорочна и Свята, Матерь Божья, да не сгину – Приведи под сень Креста. Стали тленом все и ложью, И Креста не понести, Мы пока лишь у подножья, И за это нас прости. Но, разбившись и вставая Под обилием скорбей, Дорастем – не дорастая До Голгофы мы Твоей. Освятившая в молчаньи Первый Твой земной удел, Будь нам Мать в час испытанья, Мужества дай Своего. В мраке злобы и гордыни Светом буди до конца… Новый Иерусалиме, Мати Бога и Отца! 1999г Успение Шаг от купели до погоста – И мним, что свита жизни ткань, Но повелительно и просто Уже звучит: «Девица, встань!» В смертельной сомкнуты обиде, Для вздоха расцветут уста, И первой ей дано увидеть Улыбку и слезу Христа. И над Рабой Господней позже Для всей вселенной прозвучит: «К чему себя вам мучить ложью?! Она не умерла, но спит». 5-6 марта 1999г Песня Алая кровь скрутится в нить, Нам остается ждать… Это не труд – научиться шить, Надо уметь ткать. Надо работать рукою своей, Ткать и белить холст, На нем вышивая птиц и зверей, Деревьев и трав рост. Черную землю, зеленый мир, Красным – живущих в нем. Солнечный свет – шить золотым, Синий будет ручьем. Много и много сердце таит, Все перелить куда? Алая кровь скрутится в нить Выткется холст труда. Не плачь, не спи, открывай глаза, Где же он твой покой? Нам останавливаться нельзя! Тки, вышивай, пой! Веру – зеленым, синим – печаль, Черным – свой грех и боль, Золотом вышьешь небо и Рай, Красным – любви огонь. 1993 Афонское Пречистая Отроковица, Царица неба и земли, Тобой душа моя живится, Ее печали утоли. О непорочная Отрадо, Благоухайннейший Приют, Тебе вся тварь земная рада И лики ангелов поют. Вели, чтоб сердце не забыло Тот миг избранный и святой, Когда Ты тело исцелила И снизошла к душе больной. Когда печали утоленье Пообещала Ты подать И по любви и снисхожденью Ты стала мне навеки Мать. Пусть Твоего Святого Лика Увидеть было не дано, Но помнит сердце голос тихий, Хоть это было и давно. Пусть далеко до исцеленья И еле виден отсвет Дня, Ты вновь идешь к моим паденьям, Как Сынов Крест приняв меня. 1997г |
| Еще несколько Лизиных стихотворений 14.02.10 |
| Устав от взрослых проблем, хочется вернуться в детство. |
|
Стихи для детей от… и до… *** - Почему весь в синяках ты?! - Нам купили самокаты, Переделал в самолет, Ну и вот… Прадедушка На стене висит портрет, Ему очень много лет, Хоть мне очень мало лет, Сам я – вылитый портрет! Грибники За грибами в лес идут Алексей с Маринкою, Машет Алексей ведром, А сестра – корзинкою. Вот домой они идут Гордые, счастливые, И грибы, как на подбор – Крупные, красивые. У Маринки все почти Белые да красные, Алексей, зато несет Самые опасные! Домовой (загадка) Хата, печка, дед лежит, Хату старый сторожит. Вдруг заметил дед Кирилл: Кто-то угли обронил. Сын на ярмарке, жена У соседки быть должна, Бабка доит, внук на речке… Дед, кряхтя, сползает с печки: «Непорядок, нет покоя…» Только что ж это такое? Два горящих уголька С воем дали стрекача! Испугался бедный дед: Были угли или нет? И откуда страшный вой?! Видно, в хате домовой! Вот что думал старый дед. Ну, а твой – какой ответ? (кот) Молитва Боже, дай мне благодать Никого не обижать, Никого не оскорбить И Тебя, и всех любить! *** Крестный свечку дал мальчишкам, Отошел на пять минут… А вернулся – Сашка-Мишка Что-то радостно жуют. Яркое и новое, Вкусное, медовое! Надо опытно узнать, Что такое благодать! *** Две подружки у иконы Бьют старательно поклоны, Как устанут – отдыхать... Причащенье б не проспать. *** С утра погрыз просфорку я И понял, милые друзья, Что очень нежелательно Грызть то, что нежеВательно. Индюк Весь надутый как бурдюк, Ходит по двору индюк. И клекочет он, сердит, Словно каждому твердит: «К нам на двор не заходи, На меня ты не гляди, От крыльца до чердака – Нет страшнее индюка!» Папа мне сказал: «Не трусь!», Да и сам я не боюсь. В плен не сдамся я врагу, Не поддамся индюку! *** Мы – два брата-близнеца, Дети одного отца, Папа дал нам по мечу, Я рублю им, как хочу! Но и брат не отстает, Меня всюду достает. Навалились, поднажали, С плачем к папе побежали. Плачет брат о голове, Я – что шашки стало две! *** Я – котенок, не кукленок, И не надо мне пеленок! …Только как не пеленать, Если сын спешит удрать? *** Я – Великий Победитель – Змея победил, глядите! С ним боролся я отважно, И растерзан змей… бумажный! Гав! *** Я сегодня в первый раз Собирался в первый класс – Взял я мячик, взял я кошку, Взял и братика Сережку. Только мама – ну никак! – Не желает лезть в рюкзак! *** Рады мы, соседи рады, Дом от плясок рушится – Уважаемому чаду Удалось послушаться! *** - Сколько раз еще твердить, Что нельзя сестренку бить! - Хорошо, не буду, мама, Но так хочется спросить: Если я не бью Манану, Гио можно мне лупить? (Манана – сестра, Гио - брат) Бежалки 1. Я старался, я бежал, Я споткнулся, я упал! Всё ботинки, баламуты, Виноваты в том одни – Я надел их за минуту, Вдруг – рассорились они. Друг на друга не глядят Да и мне еще вредят! 2. У меня соседи – тройня! Весело бежим гулять – В Илью Муромца охота И Горыныча сыграть! 3. – Ты куда это, Абдул? - Я приятелей надул – Им сказал, что рыбаки Кита жарят у реки. Кое-кто сумел поверить, А я сам спешу проверить – Вдруг и, правда, у реки Кита жарят рыбаки? 4. – Ну, а ты куда, Васо? - Догоняю колесо! - Не тебе его поймать. - А мне главное – бежать! *** - Вроде, дома не один, А орет – и не унять! И чего ж ты хочешь, сын? - Папа, я хочу ОРАТЬ!!!!!!! Кирилло-Мефодический хорал Глас 9 Посвящается иеромонахам близнецам Мефодию и Кириллу Если бы да кабы Были б ангелами мы… В храме Божьем неустанно Всецарю гремит осанна, И слуги Господни тут Послушание несут. - Ты Мефодий иль Кирилл?! - Я и сам давно забыл! В свите ангельских чинов – Свят Господь наш Саваоф! Ангельский хвалебный глас Возвышает к пенью – нас. - Это, верно, брат Мефодий Первым ликом верховодит? А быть может, то Кирилл? - Я не знаю… Я забыл… Средь лампад, свечей горящих, Будущим и настоящим – Вечный плеск незримых крил, Приносящих свет и мир. Только не летите мимо – Херувимы, Серафимы, Неземны, непостижимы, Непорочны, несравнимы! Чтобы каждый позабыл, Кем он в мире этом был! Эх, если бы да кабы Были бы ангелы и мы!.. *** Какая тут может быть честь? Ангел – он ангел и есть, Обычное дело, обычное чудо, Без ангелов было б нам худо. А так – иногда прилетит, посидит, Поплачет, посмеется, побранит или простит. И скроется где-то между плечом и стеной, Между дневной и ночною порой, Где-то между душой и душой, Где-то между тобою и мной. *** Мы втроем варили суп, Положили разных круп, Клали овощи, солили… Дружно в кашу превратили! Вояка Всех врагов поубиваю, Мне на них на всех плевать, Воевал я, воеваю, Вечно буду воевать! *** Я не делаю зарядку Не хочу плясать вприсядку, И для дяди дирижера Ни какого нет позора, В вертолет я не играю – Комаров я отгоняю. Бить бы вредных палкой, Только мне их жалко! О пользе терпения - Надоело! Что за песня! Только слышишь: «А! А! А!» - Как закончу эту песню Буду петь я: «У! У! У!» *** - Дорогой, пора вставать! - Э-э-э… - Время в школу выходить! - У-у-у… - Ну и где же мой ремень? - А-а-а!!! - … И сметана на столе!? - ООО?! *** Дядя в гости собирается И ремень свой не найдет, А племянник улыбается: Мол, и так тебе идет. «Без ремня иль при ремне – Был бы дядечка при мне». Нет не зря он целый день Перепрятывал ремень! Поэт На стене стихи пишу Я губной помадой. Если дальше так пойдет, Мне стены не хватит! *** Я уселся на коня, Посмотрите на меня! Не смотрите на меня, Я уже упал с коня! *** Вот на палочке верхом Заезжает Вася в дом – Для лихого казака Конь не выращен пока. Колыбельная Ночь, а дочь не хочет спать, Надо сказку рассказать Или песню спеть какую – Подходящую, ночную, Но беда, кошмар и драма – Сочинять устала мама. Что ж, заходит папа смело И берется он за дело… Вот уже почти что час, Тихо в доме все у нас. Что-то папа не идет… Мама к дочери бредет. В комнату она заходит И с постели глаз не сводит: Папа рядышком сидит И, похрапывая, спит, Дочь не плачет, не орет – Колыбельную поет. |
|
| Молитва Святителю Николаю Спаси нас святитель Микола, спаси Нам рано пока еще в Рай: Ждут дети и жены всех нас на Руси, Тебе ставя свечи впотай. Видишь, с горних высот, Где порушенный Храм, Там тебя любит народ Наша Родина там. Храм разрушил народ, Твои лики сжигал Чтоб детей его в водах Ты святитель спасал. Спаси Николай Чудотворец за то Что трусим признаться мы вслух Что тайно себя осеняем крестом Зовя Отца с Сыном и Дух Видно с престола Христа, Где были мы рождены Нет свечей в наших руках Они в душах зажжены. Средь разрушенных стен Где по росписям мат Ищем, где встать на колени Но не каждый пока виноват. Спаси почивающий в Бари, святой Своей благодатью, спаси Позволь нам окончить поход боевой Живыми вернуться к своим. Над Россией престол Отец, Сын, Дух Святый Приснодева, апостолы И Святителе ты. С Вами Царь Николай, С сонмом русских святых Они тоже глядят На нас как на чад своих. 13 августа 1989года. (Какая магия цифр - 13 августа только 2000г. начнется Юбилейный архиерейский собор, на котором государь император Николай Александрович и члены его семьи будут причислены к лику святых в чине страстотерпцев.) Из похода А мы стоим и просто курим, Над океаном снег летит А командир наш брови хмурит И мимо в пустоту глядит. Посты устали от тревоги И с безразличием тупым Вздыхают с воздухом дороги Еще не выветренный дым. Там в пятом бис, в "провизионке", Чуть-чуть в сторонке от жратвы Замотанный в тугую пленку Мой друг училищный лежит. В его ладонях обнаженных Нам жизнь была сохранена. За шесть часов мы будем дома И встретит нас его жена. 14 августа 1989года Баренцево море Марш морских воспитанников Мы морем грозным воспитались На воле своенравных волн… А вы на берегу остались Боясь спустить на воду челн. Еще Господь ходил по водам И маловеров укорял Бог смелым людям море отдал А сушу остальным отдал. И приходя к вам братья в гости Нам сердце защемит в тоске: От ваших челнов только доски Прибой оставил на песке. Почто, почто вы маловеры Над страхом бросили борьбу Вы обрели бы столько веры В Христа, а не в свою судьбу. Сберут с песчаных плёсов доски На гробы ваши оснастят. Нам море – Дом, Нам берег – В гости Не дай Бог помереть в гостях. Мы морем грозным воспитались Спаситель нас по волнам вел Спешите к нам, те кто остались Толкните смело в море чёлн. 1989-1995г.г. Пасхальное всплытие Мы наверх тянулись из пучины К тихим берегам под светом звезд Где из окон свет, как паутина, Крепко держит листики берез. У подъезда "намывает" кошка В дом гостей, как в гавань отдохнуть Тени лип упали на дорожку И любовно "крестят" тихий путь. Истекает срок страстной седмицы При дверях и время, не дыша Воскресением Твоим живится Всякая боримая душа. Разрешением всплывать обласкан Экипаж от радости вкусил. В храмах служат Литургию Пасхи Я шепчу Пасхальные часы. Мы наверх выходим, как по нитке В облаке вспузыренной воды. Наших лиц усталые улыбки Под лампадой утренней звезды. Словно камень отвален то гроба - Верхний люк отверз нам небеса. Ликованию сердец под робой Ангельские вторят голоса. Слава Тебе Господи Воскресший На любой и день и час. Не забыл о чадах Своих грешных В торжестве промыслил и о нас. 1мая -28 мая 19 ** года +++ Не дай нам Бог спасать Россию Жестоким скальпелем штыка. Так много раз ее "лечили"... Уже и лекарей забыли... А до чего маститы были, Бессилен скальпель дурака! Реанимации тоска Зальет просторы вековые. Тысячелетняя тоска... Нет в прошлом опыте нам проку. На шляхах лязганье сапог. А нас за эту недалекость Быть может, и наказывает Бог. 1990г Цесаревич Тихий отрок задумчив глядит. С фотографий уже пожелтевших. Не святой еще не умученный. Грешный, но уже отстраненный стоит. А в очах его столько печали В выраженье их столько любви. Как нам кажется, мы настрадались, Но такого в себе не нашли. Тихий отрок задумчив глядит На российский народ с фотографий На народ, что себя так потратил, А душою к любви не лежит. А в глазах его столько покоя. А в глазах его только любовь. Что случилось то с нами такое, Вместо святости жаждем мы кровь. Тихий отрок задумчив глядит. И он знает, что только лишь чудо. Отвратит нас с дороги Иуды. И об этом лишь бога молит. А в глазах его святость святится. И лицо его ангельский лик. Сколько ж надо народу молиться, Чтоб отмыть наш поганый язык. Тихий отрок задумчив глядит. Нет во взоре ни зла, ни досады. Жаль ему, что мы Божии чада. А подчас, словно бесы на вид. 28 февраля 2006 год Госпиталь Ветеранов Войн, Санкт-Петербург |
В 2005 году исполнилось 110 лет со дня рождения исповедника архимандрита ИСААКИЯ (Виноградова). Его жизненный путь является ярким примером истинного служения Богу и ближнему. В июльском православном журнале "Нескучный сад" есть статья о нем "Я рыцарь и монах". А я познакомлю с его стихотворением.
| О любви Однажды красавица мне говорила О том, что такое любить: "Любить - это падать, и в этом паденье Другого с собой захватить". Такую любовь я не знал и не знаю, И знать не могу, не хочу. Иную мечту о Любви в своем сердце Я светом надежд золочу. Любить - самому в высоту подниматься Тернистою узкой тропой. Любить - это в райские двери стучаться, Другого ведя за собой. 9марта 1919года И снова классика: Из крови, пролитой в боях, Из праха обращенных в прах, Из мук казненных поколений, Из душ, крестившихся в крови, Из ненавидящей любви, Из преступлений искупленья - Возникнет праведная Русь. Я за нее одну молюсь, И верю замыслам предвечным: Ее куют ударом мечным, Она мостится на костях, Она святится в ярых битвах, На жгучих строится мощах, В сердечных плавится молитвах. Максимилиан Волошин |
А если с нами делятся стихами, значит, мы появились в Интернете напрасно.
Вот какое стихотворение нам прислала Зоя.
| И раздвинулись медленно облака, И померкло вдруг солнце, появилось видение. Господи, как же счастлива была я тогда, Когда лик благородный Твой разглядела То не сон озарение, все наяву, Все пылало вокруг счастьем, любовью. А потом Что потом Вспоминать не могу - Жизнь наполнилась горем и болью Ты, Господь, меня любишь - вижу и знаю. Но зачем столько мук на одни мои плечи? Снова молча рыдаю, в подушку стенаю. И опять я не сплю, хоть давно уж не вечер Ты прости меня, строгий и мудрый Учитель. Мою слабость прости, и тревогу и боль. Просто разум - вечный жестокий мучитель Подсыпает мне в раны горячую соль И печаль и невольно вина меня гложет. Как же больно, как же пусто без мамы моей И ничто, никакое волшебное слово не сможет Утолить незабвенную горечь о ней. Всё что есть, всё что будет на всё Твоя воля. Я смиренью учусь, учусь не скорбеть. Это, видно, такая судьба моя, доля - Этот крест мне нести, не стонать и терпеть. Что сказать мне теперь - поклонюсь тебе, Бог мой С благодарной молитвой прощенья молю. Вдруг увижу когда снова облик я Твой. Так прими же надежду и веру |
|
Над душою моей неуютной Сиротливо дымок сизый вьется - Это тлеет надежда подспудно, Что душа, наконец-то, проснется... И восплачет о помыслах грешных, Прикоснувшись живой благодати... Всех нас любит и всех нас утешит Милосердая Божия Матерь! |
| Вершины в наше время не для всех. У каждого по рвению житье. И лезем мы из гордости наверх, Являя всем исподнее свое. Любой бы на пророка был похож, Не променяй Служенье на уют. И Правду отовсюду гонит ложь, Любовь Святую распинает блуд. Нам стало тесно. Не туда растем. Что Высота, когда желанна ширь! И, потрясаем попусту перстом, Не делая ни шагу для души. И вроде проповедуем о том, И, кажется, радеем за страну. Откуда же Гоммора и Содом? Откуда направление ко дну? От нас! От нас! И только лишь - от нас! Ведущий и ведомый слеп и глух. Какая Вечность! Подавай сейчас! Какое Царство! Плоть попрала Дух! 1 февраля 2001 г. Санкт-Петербург. Иеромонах Роман |
|
Иеромонаху Роману (Матюшину) 16 ноября 2004 года исполнилось 50 лет Из бесед с иеромонахом Романом (2004 год): "...Само рождение слова уже радость. Мы не можем все время молиться, не можем все время идти в гору. Нужен отдых – передышка. А стихи – это отдых, это, можно сказать, плавный переход от молитвы к молитве." — В чем на Ваш взгляд заключается русская национальная идея? — В воцерковлении. Потому что без возрождения души Родина не возродится. Не коттеджи и иномарки принесли славу России, а русская православная душа, собравшая раздробленные земли, создавшая величайшее духовное богатство. А без души любое тело мертво. Как его ни румянь, как ни забрасывай цветами – покойник есть покойник. |
|
+ + + Мы засорили суетой И головы и души, И видим-слышим только то, Что жаждем видеть-слушать. И все идет наперекос, И жизнь копейкой стала, Забот и дел не мерян воз, А нам все мало, мало. И только охаем-кряхтим, А жизнь все хуже, хуже, Расстаться с возом не хотим, И надрываем души. А нам вобрать бы навсегда, Чтоб не жалеть о многом: На свете есть одна беда – Не повстречаться с Богом. + + + Без Бога нация - толпа, Объединенная пороком, Или слепа, или глупа, Иль, что еще страшней, - жестока. И пусть на трон взойдет любой, Глаголющий высоким слогом, Толпа останется толпой, Пока не обратится к Богу! 8 августа 1990 г. П. Кярово + + + Сеем рожь, а косим лебеду, Непрестанно ищем виноватых. Строим рай, а вертимся в аду, Узнавая в ближнем супостата. Словоблудьем залита земля, Каждый норовит в Евангелисты И к кормушке, дабы опосля Самому свернуть с тропы тернистой. Плоть ликует. Дух уничижен, Суета перечеркнула Вечность. И страну десницею чужой Волокут злорадно на увечья. Наши души, от тоскливых дум Обессилев, примирились с ложью... Потому и сеем лебеду, Называя всеянное рожью. 31 января 1993. Каменец + + + Постыдно обращение на ты, Не кличьте в оправдание лукавство: Под маскою сермяжной простоты Несет себя обыденное хамство. В миру понятно – западная стать, Гордыня – уваженья никакого! С цепи спустили хама погулять, Еще кичатся – до чего раскован! + + + Ещё не все объезжены места, Не до последней выплаканы строфы. И всюду – Лик Распятого Христа, И всюду – продолжение Голгофы. 7 января 1994. Боровик + + + Затворюсь, закроюсь, замолчу В старом доме у речной излуки. Упокоюсь от молвы чуть-чуть, Напитаюсь досыта разлукой. Нет меня. Забудьте обо мне. Умер я. Кому какое дело? Видно, вам пригрезилось во сне, Что я жил и пел на свете белом. Белый свет! Так отчего ж ты бел? От висков, тобою убелённых? Или есть ещё мрачней удел – Мир иной, гееной опалённый? О, сравненье – по сердцу ножом! И в безмолвье нет отдохновенья. Белое и в белом не нашёл, Что ж за гробом жаждать просветленья? О язык мой! Ропотом давлюсь, Падаю крестом перед божницей. Замолчу, закроюсь, затворюсь... Только б со Христом не разлучиться. 9 февраля 1993. Поезд Псков-Москва Апокалипсис Не хотел бы пугать, но за нами охотится космос, Астероиды сотнями рвутся живущих бомбить. Вот и солнце уже распускает свои огневидные космы, Чтобы жечь на земле все, что может дышать и любить. Астероиды можно взорвать (не пулять же все время в арабов ), Ну, а солнцу мычанье златого тельца не указ. И пока за кулисами чешут затылки прорабы, Горе третье идет, горе горькое движет на нас. Да и первых с лихвою хватило б для целого мира. Видно, только огнем нас и можно пред Богом смирить. Вот и бродят в галактике жуткие черные дыры, Словно ад, так и ищут – кого б поглотить. Раскрываю Писание – там ничего не сокрыто. Выхожу на простор, и гляжу, и гляжу в синеву. И уже представляю, как небо свивается в свиток, И как падают звезды, я вижу почти наяву. Нам бы руки воздеть! Нам бы разом упасть на колени! Милосердый, Ты можешь, Спаси, Сохрани, Оборонь! Но четвертое горе страшнее небесных явлений: Человеческий род выбирает огонь. + + + Народ всегда разумен, а толпа Всегда пошла, безумна и слепа. Ужасней мора для страны любой, Когда народ становится толпой. Когда на трон возводится порок, Когда герой Отечества - игрок! Тогда жратвой становится еда И пойлом изгоняется вода. Но не прикрыть обилием для брюха Крушение и оскуденье духа. Без Духа нет народа - что потом? Без ада ад, огонь или потоп? Ужели наша Родина пропала? Ведь верных - капля в море - страшно мало. Количество тут вовсе ни при чем: Дух Родины витает и в одном, Чтоб некогда во многих водвориться И новою страною возродиться. + + + Заколоченный дом. Нет печальней картины. Кто-то строил и жил, но пришла круговерть, Все быльем поросло, ни людей, ни скотины, Гой ты матушка Русь! Нету мочи глядеть! И народ уж не тот, и природа устала Охалаживать ливнями, жалить огнем. Но вода и огонь опадают помалу, Пьяным горе - не горе, поэтому пьем. Лопухи да бурьяны, березки да ивы, Уж не сеем, не пашем и гнезда не вьем. И глаза не мозолит у окон крапива, И душа не болит, что избенка на слом. С нами явно беда, безысходность сковала. Дали волю-неволю себя изводить. И деревня поверженным витязем пала, И страна в ожидании - быть иль не быть? + + + Прости, Господь, быть может, искушенье, Но мне порой Великого поста Во время покаянного моленья Пришли на память отчие места. Привиделась печальная картина, Печальней быть не может ничего: Два деревца — березка и осина Росли на крыше дома Твоего. И он стоял, запущен и обобран, Пока кому-то не вселилась блажь. И мой народ, озлобленный и добрый, Его переустроил под гараж. И каждым утром люди в Храм спешили Деяния мазутные вершить. О, Господи! Мы больше б нагрешили, Но больше было некуда грешить! Откуда знать, когда б не чад да грохот, Какому богу мой народ кадил? И со стены, под матюги и хохот, Ты снова никого не осудил! Да что же мы, Иваны-басурманы! Не потому ль зависли на краю, Сердца и души отдали бурьяну, Чтоб забурьянить Родину свою?! Но, богоборно подымая руки, Забыв о том, что нужно воздевать, Что дали детям? Лагерные муки? Сивушный запах? На кого пенять? Но, Слава Богу — слышу в Храме пенье, И вижу — Возрожденье налицо. И, может быть, другое поколенье Отмолит грех, великий грех отцов. И я твержу в коленопреклоненьи — До ада пал, но это мой народ. Прости ему былое ослепленье, Когда закоченелый добредет. Молю о тех, с кем бедовали детство, Кто заблудился, чадом ослепясь. Им мало нужно — только б отогреться, Но как им отогреться без Тебя? 1 марта 2001 г., скит Ветрово Быль В ту зиму полицаи лютовали, Вестимо дело, зверю кровь — пустяк. Детишек партизанских постреляли И закидали снегом, кое-как. Под вечер — стук. Я стала на пороге И чуть не повалилась, отворив: Сестричка, братик, в нижнем, босоноги, Ей пять годков, а он тянул на три. Пробиты плечики, видать, очнулись, Из-под сугроба выползли, и вот — Куда податься? Все уже замкнулись. Так и добрались до моих ворот. Я глянула — кровавая дорожка Тянулася за ними до крыльца, Сказала старшенькой: «Пустила б, крошка, Да рядом окаянный полицай! Подите, постучитесь, я не знаю, Куда угодно, только не сюда…» (Кровавую дорожку удлиняя, Они пошли, не ведая куда). Что было дальше? Горемычных взяли. Знать, указали, — разный был народ. Их повели и снова расстреляли. Ты знаешь это место у болот. Да, всяко было. А еще однажды… Но говорок рассказчицы затих: Два Ангела, расстрелянные дважды, Нечаянно коснулись глаз моих. Потер глаза, склонился головою И окунулся в тот вечерний час — Кровавый след. Идут по снегу двое, За нас идут! Вы слышите? За нас! Ты выжила, но счастье небольшое С такою ношей доживать свой срок. Два Ангела явились за душою, А ты им указала на порог! Да что же мы! Да как же это, братцы? Ужели не перевернулся мир? Имеем ли мы право называться Людьми?! Мы те же, те же, вряд ли изменились. Подходит время, видно по всему. Уже стреляют — все опять закрылись. Откроем ли спасенью своему? 21–22 апреля 2001 г., скит Ветрово + + + Если сердце не может молиться, Прошепчи, как идущий на бой: - С нами Бог! Разумейте, языцы! С нами Бог! Это значит - с тобой! Бог с тобой - не тебе сомневаться, Бог с тобой - не тебе унывать. С нашим Богом негоже сдаваться: Победитель велит побеждать! + + + О воспитании короткий стих. Во многих семьях видывали часто: Сдувают пыль с наследников своих, Растят пустых, никчемных и несчастных. И говорили, но слова не впрок, Что первым гибнет комнатный цветок. + + + А на любимых смотрят без конца, Боятся на мгновенье разлучиться. Так и душа должна любить Творца И каждый миг к Любимому стремиться. Без жениха и свадьбы не сыграть, Ему почет, к нему глаза возводят. И без Владыки жизни не видать, И только в Нем она себя находит. 16 января 2004 г. + + + Три брата к авве приходили, Тот благодушно принимал, Но только двое говорили, А третий, как всегда, молчал. – А что же ты сидишь, как зритель? Спроси хоть что-то, буду рад. – А мне тебя довольно видеть, – Ответил тихо третий брат. 15 января 2004 г. + + + Есть Лики, лица, физии и рожи (Отчасти знают все, на что похожи ). О Лике можем только лишь мечтать, Его творит Христова Благодать… Лицо имеет тот, кто честь имеет, Кто Родину свою, как мать жалеет, Кому нутро беда ее щемила, Кому Святыня – отчая могила… А кто спесив, и любит лестью жить, Тот может только физию носить ( Не обезсудьте – правда заставляет – И среди нас, увы, таких хватает )… Но есть еще блудливые скабрезы – Пошлящие с подмостков люди-бесы. У этих не отыскивай лица: Там только рожи ихнего отца… Речь не о них. Храните свои лица, Чтоб в Вечности им Ликами светиться. + + + Мама утром меня подымала, Поставляя на стол калачи. Мама утром меня согревала Пробуждением русской печи. За окошком метель завывала, Все дороги, видать, занесло, Только это ничуть не пугало: Мама в доме, а значит – тепло. Нас тогда не белили ненастья, Каждый грезил о крае земли. Мы искали какое-то счастье, И, конечно, искали вдали. Как бы не жили – знали – любимы! Где бы не были – знали – нас ждут! Материнской любовью хранимы, Возвращались в родимый уют. Было с мамою ясно и просто, Но однажды посупился дом: Жизнь свою огражденьем погоста Разделили на до и потом. Но потом не житье – доживанье, И не видятся дали светлей… Жизнь без мамы сродни расставанью И прощанию с жизнью своей. РУССКИЙ КУКОЛЬ Когда уныние иль скуку Навеет враг со всех концов, Я надеваю русский куколь — Наглавие святых отцов. И чудо — жаждется смиренья, Нести напраслин тяготу, И, постигая Всепрощенье, Припасть разбойником к Кресту И вот уже в лазури мчится Преображенная душа. И сердцу радостно молиться, Христовым Именем дыша. 30 января 2001 г. + + + Если тебя неудача постигла, Если не в силах развеять тоску, Осенью мягкой, осенью тихой Выйди скорей к моему роднику. За родником - белый храм, Кладбище старое, Этот забытый край Русь нам оставила. Если глаза затуманились влагой, Из родника поплещи на глаза. Можешь поплакать, спокойно поплакать, Кто разберет, где вода, где слеза? Видишь, вон там журавли пролетели, У горизонта растаял их крик? ...Если ты болен, прикован к постели, Пусть тебе снится целебный родник. За родником - белый храм, Кладбище старое, Этот забытый край Русь нам оставила. 1975 года. с. Рябчёвск |
|
+++ Колотится сердце, пронзенное болью, Во взоре поникшем - усталая грусть: В бездонную пропасть греховной неволи Ведет неприметно наш жизненный путь. Препоны страстей и лукавых напастей Встают день за днем на духовном пути. Но собственной волей и собственной властью Мы нудим себя путем узким идти. Тщетность усилий, безплодность страданий В помыслах хульных лукавый нам шлет: Спасенье души - в глубине покаяния, Которое Бог нам в молитвах дает! +++ Грусть как опавшая листва Лежит пожухлая у ног: Ты благодатные слова Мне подарить вчера не смог: Но не печалься, друг сердешный! Ни в чем тебя я не виню, Терзаясь болью безутешной... Позволь, тебе я позвоню? Ты будешь слушать молчаливо, Мой добрый, светлый человек, Словесных звуков переливы, Не видя слез из влажных век. Благодарю Тебя, мой Боже, За милость светлую Твою! Печаль уж сердца не тревожит, Но: всё равно его люблю! |
Скоро в наш город приедет святыня - десница Иоанна Предтечи. Ждем встречи.
|
Слыхал стариковские речи, А правда ль - судить не берусь, Рука Иоанна Предтечи Спасает страдалицу Русь. Она в Петербурге хранилась, А в горький семнадцатый год В глубинах народа сокрылась... И в Сербии ныне живет. О, мощи Пророка святые! Незримо опять и опять Рука посещает Россию, Чтоб русских людей поддержать. То бабке-бобылке дровишек Поможет к зиме нарубить, То в месте лихом ребятишек Не даст террористу убить. Упавшего снова поднимет, Уставшего приободрит. Монаха по-братски обнимет, Солдата крестом осенит. Крещает в купели младенцев С молитвой: "Христос вас спаси!" Поэтому столько Иванов У нас на великой Руси. Алексей Логунов, г. Новомосковск |
СВЯТАЯ КРАСОТА
Памяти Людмилы Игоревны КрюковойКто была Людмила Крюкова? Ученый-экономист, филолог, педагог, поэт, член Общественного комитета “За нравственное возрождение Отечества”, преподаватель православного богословского института, директор воскресной школы при храме Девяти мучеников Кизических. Дипломная работа Людмилы в богословском институте была посвящена Кресту. Ее главные беседы со студентами и детьми — о святых Царственных мучениках и о новых мучениках и исповедниках Российских. И последняя — о новом мученике Евгении.
В Димитровскую родительскую субботу 27 октября 2000 года, после молитвы за всенощной о всех воинах, живот свой за веру и Отечество на поле брани положивших, она была зверски убита возле своего дома.
Смерть ее произвела впечатление ужаса не только своей безпримерной жестокостью, но и потому что она совершенно не вязалась с ее обликом. Она была как бы неземным существом, которое постоянно несет доброту и облегчение жизни другим людям. Всякий, кто знал ее, может выделить в ней две черты: радостность и ум.
Она давала себе ясный отчет во всем, что происходит в жизни (в том числе и в политической). Сама доверчивая, вызывала доверие у других. Она ничьего достоинства не подавляла, каждый себя чувствовал с ней человеком. Это большое дело, признак подлинного поэта и христианина. В ней было что-то от цветка, ребенка — ничего ядовитого, как это бывает теперь во многих. По своим природным данным она устремлялась к поэзии и к святости. Поэт как ребенок и святой как ребенок. Никто не сможет стать ни поэтом, ни святым, если не будет как ребенок. Вот почему у нее было такое взаимопонимание с детьми.
Именно на такого человека обрушилось самое низменное, подлое, безумное, что есть в этом мiре. Кто ее убийца? Сам диавол, который не может выносить присутствия на земле таких людей, и который находит на все больше слуг, исполняющих его волю.
В этой смерти — предельный ужас зла сегодняшнего мiра. И в то же время, через нее мы научаемся совершенной уверенности, что все скорби даются нам от Бога. Именно о Божием присутствии среди нас могли бы сказать многие, кто участвовал в ее отпевании.
Наступает время, когда с полной ясностью мы начинаем понимать, что смерть является единственной возможностью для нас победить. Святость узнается после смерти. Все святые — только те, что прошли через смерть. “Со святыми упокой” — дерзновенно молится Церковь, потому что со святыми упокоиться могут только те, что прошли через смерть. “Прежде смерти никого не хвали”. Поэтому и дается нам смерть. “Никто не свят, только один Бог” — и тот, кто прошел через смерть, через которую Он прошел ради нас.
Смерть Людмилы — благоуханное приношение Господу. Что можно сказать о ее стихах? То, что они по большому счету талантливы — очевидно. Стихи ее органично сливаются с ее образом. Они созерцательны созерцанием веры. В то же время, в них трезвая гражданская оценка и глубокая духовная оценка добра и зла. Это стихи человека, принявшего радостно жизнь. И любящего жизнь в вере. Мiр, лежащий во зле, преображен в них верой во Христа и Христом. Есть проповеди как стихотворения. По изяществу и красоте. И есть стихотворения, которые звучат как проповеди, когда слово их становится крестным.
Отпевание ее в храме святителя Николая в Пыжах совершали девять священников при огромном стечении народа. Нательный крестик Людмилы, обагренный кровью, находится сейчас на престоле в храме Святителя Николая в Пыжах, как и крестик мученика воина Евгения, рядом с частицами святых мощей угодников Божиих.
Отрывок из статьи
Протоиерея Александра Шаргунова
_________________________________________
| Людмила Крюкова СТИХОТВОРЕНИЯ БОЖЕСТВЕННАЯ ЛИТУРГИЯ Божественная Литургия — Хлеб вечной жизни и Вино. И льются нити золотые Сквозь удлиненное окно. И золото живого слова, Сверкнув во тьме греховных туч, Вдруг освятит души основы, Как этот тонкий, яркий луч. И в точку стянется вниманье, Подступит к сердцу и глазам, И засияет покаянье, Как благодатная роса. Исчезнет время, и святые И ангелы заполнят храм. Божественная Литургия — Путь к вечности, открытый нам. Осень 1994 года Борису Пастернаку МАРИЯ (III) Внезапно замерло рыданье, И вспыхнуло на лепестках Росы алмазное сиянье, И слезы высохли в глазах. “Мария!” — “Это Ты, Учитель?” Как ослепителен Твой лик! Господь и Бог мой, мой Спаситель! Ты вечность или только миг? Как будто солнце предо мною. Я больше не могу стоять. И волосы мои волною У ног Твоих лежат опять. И тот же аромат небесный От ног и от моих волос. И от блаженства сердцу тесно. Воистину воскрес Христос! Лето 1994 года МОЛИТВА НИЩЕНСТВУЮЩЕГО Душа, взыскуя горней пищи, Презреть не может плоть свою. С молитвою, больной и нищий, Я перед церковью стою: Помилуй, Господи, спешащих, Не отвернись от молодых, Помилуй старых и болящих, Помилуй скаредных и злых, Чтобы они смогли делиться Тем, что даровано Тобой, Чтобы в убогих, нищих лицах Узнать сумели образ Твой. И благодарно помянули, Как отпустил Ты им их грех, И милостыню протянули Тому, кто грешен больше всех. 1994 год, май ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ Мы обе встали на колени И, словно сестры, обнялись. Соединились наши тени, И помыслы переплелись. “Прости”, — “И ты прости!” И светом Счастливым вспыхнули глаза. Прости меня за то, что это Так трудно искренно сказать. За то, что я люблю так мало. За то, что раньше не могла, И лишь теперь поцеловала Тебя, и сердцем приняла. И твою радость ощущаю, И взгляд светящийся ловлю. “Господь простит. И я прощаю. Он любит нас. И я люблю!” Весна 1994 года + + + Кто любит, тот может исчезнуть. Стать тенью глухой и немой. Катиться над адскою бездной, Смотреть в глаза смерти самой. И жить только ближнего болью, А грех его не замечать. Покрыть его немощь любовью. И плакать о нем, и прощать. 18 июля 1995 года, преп. Сергия Радонежского 3 ОКТЯБРЯ 1993 ГОДА “Нельзя молиться за царя Ирода — Богородица не велит!” А. С. Пушкин. "Борис Годунов" За Ирода молиться невозможно. На верных Богородица глядит С Владимирского образа неложно И за него молиться не велит. И даже те, кто за него сегодня В храм Божьего явления пришли, Великою молитвою Господней Молиться не сумели, не смогли. Они не веруют! Их голосов не слышно. Они не знают слов и не поют. И нет раскаянья перед Всевышним. Они на небо и на землю лгут! И почему же ты, любимый пастырь, Не видишь этой страшной немоты? Указом президента снова распят Христос. Но с ним не сораспялся ты. Так помоги же людям измениться, Пока к тебе Господь благоволит. За Ирода Владычица молиться Тебе и русским людям не велит! + + + Ни слезы, ни кровь не помогут Отсрочить приход сатаны. В сердцах поселилась тревога. Ну где же вы, Божьи сыны? Где это немногое стадо, Что скажет на выборах: “Нет! Нам иродов больше не надо, Мы Богу давали обет Не чаять другого Мессии И не отступать от Христа. Поднимем Святую Россию Под знаменьем алым креста! Святая Россия не сможет Восстать из руин без страны...” Суд совести близится, Боже, Не дай нам принять сатаны! 12 июня 1996 года О. О. ' Все будет хорошо. Не может быть иначе. Господь пошлет тебе И радость и покой. Все будет хорошо. Грехи и неудачи Отпустятся под щедрою рукой, Крестящею согбенную в печали, Тревогой помраченную главу. Мы все от безприютности устали, Мы все немножко грезим наяву. И так не можется, не хочется трудиться Ни телом изможденным, ни душой. И только мысль тогда, как раненая птица, Стучит в висках: “Все будет хорошо?” И усмехаются невольно люди, Как будто кто-то для себя ответ нашел: “А как иначе? Ну, конечно, будет, У Вас, конечно же, все будет хорошо!” Не слушай их. Внимай души глубинам. Дай Богу их очистить, освятить. Чтоб с верою живой себе и сыну “Все будет хорошо! — без страха говорить. Октябрь, 1996 года СОБИРАЮЩИМ МИЛОСТЫНЮ У ЦЕРКОВНОЙ ОГРАДЫ Это ангелов Бог к нам послал, Чтоб они с нас оброк собирали, Чтобы мы, за ограду входя, В храм небесный душой попадали. Мы копеечку им подаем, А она к нам сторицей вернется: Умиленьем, весенним дождем, Покаянием в сердце прольется. Их молитвы услышит Господь: Когда мы причастимся из Чаши, Станет легче грехи побороть, И покроются немощи наши. 21 апреля 1999 года + + + Здесь и стены помогут молиться, И орлы на Алтарных вратах. Здесь душа начинает стыдиться За блужданье свое впотьмах. И за сон в ожиданьи Голгофы, За позорную гибель страны, За свои неумелые строфы, Что безсильной печалью полны. Здесь душа перед Царской иконой Постигает себя до дна. В покаянных слезах и поклонах От грехов оживает она. И былую Отечества славу Вспоминая, из пепла встает. Пред Владычицей нашей Державной В сердце тихо обеты дает. И тогда благодать неземная От Младенца в Ее руках Божьей милостью покрывает Храм святителя Николая На Большой Ордынке в Пыжах. 21 ноября 1999 года. Собор Архистратига Божия Михаила + + + Уж стелет листопад ковры, Златая осень дышит влажно, Промолвит ветер слог протяжно И замирает до поры. Красуясь грустью неизбежной Безвольно опадает лист. И воздух вылитый и нежный Как бездна пуст, как ангел чист. Он проникает вглубь с дыханьем, Способен силы укрепить Или немым очарованьем Людское сердце вдохновить. Достойно удивленья это — Как сей безчувственный эфир Вдруг может побудить поэта Животворить цветущий мир? Но в том секрет, что не творенье Нас удивляет красотой, Но Бог Творец для откровенья Сам выбрал их язык простой, Чтоб этим языком поведать, Как бережно Он любит нас, Готов отнять все наши беды И напитать нас всякий час, И красотою нас утешить, И сердце миром усладить, Чтоб мы в делах своих поспешных Учились бы благодарить... Давно не заглядывала на эту станичку. Много дорогих сердцу поэтов ждут своего места на этой странице. Но спасибо Елизавете, прихожанке Царского храма, помещаю присланную ею ссылку на любимого мною и царской семьей поэта Бехтеева С.С. Стихи из книги: Бехтеев С.С. Грядущее. Стихотворения. СПб, |
| Из последней паломнической поездки по Белоруссии привезла массу впечатлений. Улягутся в душе, поделюсь. А сегодня - одна икона и одно стихотворение. |
|
Государь Император Николай II Простая форма офицера. Открытый, добрый, чистый взгляд. Совсем не царские манеры, На вид – и не аристократ. Рост не высок, усы, бородка, Крест над карманом на груди, Непринуждённая походка И… неизбежность впереди! Пока ж надеется и верит В добросердечный свой народ, Сам не способный лицемерить, Не хочет верить, что разброд Уж перерос в пожар крамолы И беснованье буйных дней, Что души чёрные, как смолы, У окружающих людей, Что так поколебалась вера В Христа и Белого Царя, Что честь забыли офицеры, И в дни безумья октября Россия стала не Россией, Уже не Царской, не святой, Взяв путь к владычеству мессии, Что под железною пятой Уже томится, изнывает Великий русский наш народ, А иноверцев злая стая Кровь христиан нещадно льёт. И нет назад пути иного, Как только крест свой донести До лучезарного Престола, Что уготован впереди, Чтобы Господню полну Чашу За люд российский всю испить, И тем грехи и страсти наши Своею кровью искупить! Владимир Невярович (г. Задонск) 27.06.07 http://www.rusk.ru/st.php?idar=111990 |
|
Бирюк Вдоль селенья сделав крюк, Меряя сугробы, Пробирается бирюк, Не набив утробы. Он бежит, поджавши хвост Ледяным поленом. От жилья за тыщу верст Тянет тьмой и тленом. Хоть и нет у старика Молодецкой мочи, Но горят у бирюка Изумруды – очи. Над лобастой головой Поседели уши, Но берет голодный вой Хоть кого за души. Словно срезаны клыки От лихой победы, С каждым разом нелегки Редкие победы. Над заборами луна Жеребячьей масти. На сугроб бежит слюна Из тяжелой пасти. С лета лапа, что бревно – Недосуг лечиться! Дома ждет его давно Старая волчица. Под волчицею ворчат, Титьки ей отчомкав, Целых семеро волчат, Серых бирючонков. Для такой семьи овца, Что мышонок в яму. Шесть волчат – и все в отца. А седьмая – в маму. И у этой у седьмой, Как у взрослой холка. Вместе с мамой ждут домой Дети папу – волка. Без него он – без рук, Поросячьи ноги… Пробирается бирюк Вдоль бльшой дороги. Ноют старые рубцы И на шее рана… А в округе - ни овцы, Ни тебе барана. И на всем кругом видна Полная разруха. На селе живет одна Древняя старуха. Но старуха держит пост И не держит мяса. Правда, есть у старой пес – С отрубями масса. Да и тот вонюч и слеп. И на вид и запах. Что ты дрыхнешь, волчий хлеб На собачьих лапах!? За последнею избой К синему оврагу Выходи на смертный бой, Окажи отвагу! Ты седой и я седой, В каждом зла по пуду, Ты едой, а я с едой В этой схватке буду! Ты старик, и я старик, Жизнь до дна почата, За тобою смерть стоит, А за мной – волчата! В крайней хате Божий свет, Тихие молитвы… В лес уходит волчий след От кровавой битвы… |
|
Николай КЛЮЕВ Из поэмы «Песнь о великой матери» * * * Феодоровский собор — Кувшинка со дна Светлояра, Ярославны плакучий взор В путивльские вьюги да хмары. Какой метелицей ты Занесен в чухонское поле? В зыбких пасмах медузы-кресты Средиземные теплят соли. Что ни камень, то княжья гривна!.. 3акомары, печурки, зубцы, К вам порошей розовой сливной Приплывали с нагорий ловцы, Не однажды метали сети В глубь мозаик, резьбы, янтаря В девятьсот пятнадцатом лете, Когда штопала саван заря. Тощ улов. Космы тины да ила В галилейских живых неводах, Не тогда ли душа застыла Гололедицей на полях?! Только раз принесли мережи Запёклый багровый ком. С той поры полевые омежи Дыбят жёлчь и траву костолом. Я прохожий, тельник на шее, Светлоярной кувшинке молюсь: Кличь кукушкой царя от Рассеи В соловецкую белую Русь! Иль навеки шальная рубаха И цыганского плиса порты Замели, как пургою, с размаха Мономаховых грамот листы?! Вот он, речки Смородины заводь, Где с оглядкой, под крики сыча, Взбаламутила стиркой кровавой Черный омут жена палача! Вот он, праведный Нил с Селигера, Листопадный задумчивый граб. Кондовая сибирская вера С мановением благостных пап! С ним тайга, подорожие ссылок, Варгузи, пошевеливай вал. Воровской поселили подпилок, Как сверчка, в Александровский зал. И сверчок по короткой минуте Выпил время, как тени закат... Я тебя содрогаюсь, Распутин, — Домовому и облачку брат! Не за истовый крест и лампадки, Их узор и слезами не стерт, Но за маску рысиной оглядки, Где с дитятей голубится черт, Но за лунную глубь Селигера, Где утопленниц пряжа на дне, Ты зеленых русалок пещера В царской ночи, в царицыном сне! Ярым воском расплавились души От купальских малиновых трав, Чтоб из гулких подземных конюшен Прискакал краснозубый центавр. Слишком тяжкая выпала ноша За нечистым брести через гать, Чтобы смог лебеденок Алеша Бородатую адскую лошадь Полудетской рукой обуздать! |
| Стихи Инны Кабыш хорошо знакомы любителям поэзии (“Новый мир”, “Знамя”, “Юность”, “Дружба народов”). В 1996 году за книгу “Личные трудности” Инна Кабыш была удостоена Пушкинской премии фонда Альфреда Тёпфера (Гамбург). Несколько стихотворений из этой книги. * * * Юрию Ряшенцеву Если поезд ушел, надо как-нибудь жить на вокзале: в туалете, в буфете, под фикусом пыльным, у касс, ибо нам небеса это место и век навязали, как вовек полагалось верхам: не спросивши у нас. Надо ставить заплатки на платья и ставить палатки, разводить не руками, а кур, хризантемы, костры, и Писанье читать, и держать свою душу в порядке, и уехать хотеть за троих, то есть как три сестры. И кругами ходить, как в тюрьме, по сквозному перрону, – и понять, и проклясть, и смириться, и все расхотеть, и без зависти белой смотреть на дуреху ворону, что могла б и в Верону на собственных двух улететь. И на этом участке планеты дожить до рассвета, и найти себе место под крышей и солнцем в виду раскуроченных урн, и дожить до весны и до лета, и в тетрадку писать, и не тронуться в этом аду. И стоять на своем, и пустить в это месиво корни, и врасти, а потом зацвести и налиться плодом, ибо поезд ушел в небеса и свистки его горни, но остался вокзал, на котором написано: “Дом”. * * * Я знала, если баррикады и рухнут, я не упаду – я буду жить во тьме распада и сыновей рожать в аду. Я буду жить при несвободе, при страхе сделать лишний вдох, при том царе и том народе, каких даст Бог. * * * А женщине чего бояться? Она не царь и не народ. Ей Пасхи ждать и красить яйца и не загадывать вперед. Где страх уста мужчине свяжет, где соблазнит мужчину бес, там женщина придет и скажет Тиберию: “Христос воскрес!” * * * Н.С. Я люблю тебя так, словно я умерла, то есть будто смотрю на тебя с того света, где нам каждая жилочка будет мила, где любовь так полна, что не надо ответа. Мне не нужно уже от тебя ничего... Все земные сужденья о счастии лживы, ибо счастье – оно не от мира сего. И тем более странно, что мы еще живы... |
| Из древних Хевсурских шаири
(форма грузинской народной поэзии)
* * * Юноша схватился с барсом, Со скалы упали оба, Горько плачет мать хевсура: «Где бы мать найти мне барса – Горе общее оплакать?» * * * – Твои ресницы – крылья темной ночи, Но столько света затаили очи! Зачем в одно слились И мрак, и свет, И жизнь, и смерть?! – Когда такое ты сказать посмел, Как сердца глубину познать сумел? Мне без тебя не надо ничего, С тобою – надо мне тебя лишь одного! |
Наверх
На главную страницу
На карту сайта
